---

Исход и разделение среди российских мусульман

Россию покинул очередной исламский проповедник — известнейший в Казани Камаль аль-Зант. Учившийся Исламу в Ливане и живший в Казани с 1992 года, практикующий врач, онколог, отец пятерых детей, он свыше двадцати лет отдал исламской проповеди в Татарстане и стал самым популярным проповедником и центром притяжения среди русскоязычных мусульман республики, не знающих татарского языка.

И вот исламофобские ресурсы победно рапортуют о том, что еще одного подвижника Ислама им удалось выдавить из страны. Но чем же для них плох Камаль аль-Зант?

Разве он проповедовал экстремизм, подстрекал к борьбе с государством, отделению от России, религиозной ненависти и т.д.? Простое ознакомление с содержанием его сайта позволяет понять, что перед нами представитель максимально умеренных и толерантных по отношению к иноверцам взглядов, ни разу не замеченный в какой-то политической активности оппозиционного толка. Но ему это не помогло.

Поняв в 2008 году, по какому пути в ближайший исторический период будет развиваться страна (о чем я говорю и пишу, в частности, развивая свою концепцию КапСовка), проведя совет с соратниками, я принял решение покинуть Россию и перенести свою деятельность за пределы ее территории (благо, реалии информационного общества делают в наши дни границы легко проницаемыми) и, более того, перетягивать за рубеж ценные целовеческие активы русского исламского движения, посылать студентов на обучение, приветствовать проекты создания наших центров и групп в подходящих странах и т.д.

Примерно через полгода после моего отъезда был арестован Айдар Хабибуллин, директор издательства «Сад». Сам Айдар бывший офицер российской армии, а его издательство это миролюбивый суфийский проект, выпускавший исключительно аполитичную, духовную литературу.

Айдар-абы был гораздо более умеренным по взглядам человеком, чем я, помню, как в одной из бесед о по-отечески предостерегал меня от моего радикализма, но ему это не помогло — по надуманному обвинению сидит который год.

Потом из страны выжали молодого муфтия Северной Осетии Али-хаджи Евтеева. В отличие от меня он сторонился политической активности, сотрудничал с официальными властями (на тот момент я уже принял для себя решение о бесперспективности и недопустимости подобного), но и ему это не помогло.

Поводом стало то, что он дал интервью, в котором признался, что… проделал в свое время эволюцию от сторонника идей вооруженной борьбы против России к человеку, удерживающему от этого исламскую молодежь своей республики и направляющему ее в мирное русло. Результат — вместо поощрения за эту эволюцию травля и последующий исход из страны. Дальше было больше, потому что за прошедшие годы в Осетии стало понятно, что дело совершенно не в Евтееве, а в том, что поставлена задача, чтобы в этой республике не было открытого, активного Ислама.

Я помню Курмана Исмаилова, религиозного проповедника в Ставрополье, целителя от джиннов, помню наш с ним разговор во дворе Соборной мечети, это было то ли в 2005, то ли в 2006 году.

Курман предостерегал меня от противопоставления государству, создания неформальных джамаатов, претендующих быть «государствами в государстве» и эти взгляды в итоге привели его работать под крыло главы марионеточно-кремлевской структуры РАИС в Ставрополье, в рамках которой как заместитель муфтия он все же пытался распространять Ислам. Но и ему это не помогло — в начале прошлого года он был взорван в своей машине, убийство поспешили повесить на «экстремистов», которые однозначно отмежевались от этого, ибо Курман был уважаемым среди всех мусульман человеком. Мусульманам же изначально было понятно, что причина убийства его, как и недавно убитого мирного, официального осетинского проповедника Ибрагима Дударова в том, что в соответствующих регионах спущена установка: ислама здесь быть не должно.

Вспоминаю я свое общение и с подвижником на поприще защиты прав мусульман, адвокатом-правозащитником Рустемом Валиуллиным.

Когда в прошлом году мы составляли Исламскую Гражданскую Хартию как площадку представительства мусульман в поднявшемся в 2012 общегражданском протестном движении, он был готов ее подписать, если в ней останутся правозащитные пункты и будут исключены все политические, оппозиционно направленные. Да будет милостив к тебе Аллах, брат Рустем, твоя осторожность не помогла и тебе, ты «случайно утонул» аккурат по дороге на суд, куда ехал обжаловать знаменитый оренбуржский запрет 65 наименований классической исламской литературы, во что многие резонно до сих пор не верят.

Так вот — я свидетель и говорю это перед Ликом Аллаха, что все эти люди были не экстремистами, не оппозиционерами, не сторонниками конфронтационной политики с государством, напротив, они либо искали диалог, либо вовсе сотрудничали с государством.

Я не считаю это правильным, хотя бы потому, что никому из них это не помогло. Если ты мусульманин и усердствуешь ради распространения Ислама или защиты его интересов и думаешь, что если ты не будешь трогать систему, режим, государство или даже будешь помогать ему, то и оно не тронет тебя и оценит это по заслугам, это не так.

В России установился режим, который принципиально намерен искоренить любой живой Ислам, салафитский или суфийский, жесткий или умеренный, аполитичный или нейтрально-лояльный государству, любой реальный Ислам, который несет с собой обучение людей Единобожию, то есть их выведение из мрака поклонения идолам (государства, народа, денег, успеха, свободы, гордыни, разврата и т.д.) к свету поклонения Творцу, и следование Шариату, который утверждаясь как Закон для отдельно взятого человека, неизбежно стремится стать Конституцией его семьи и его общества.

Это и ненавистно идолопоклонникам: государственникам и либералам, крестоносцам и секуляристам, сионистам и шовинистам, которые несмотря на все разногласия между собой придерживаются единого взгляда на Ислам (коий они называют «исламским фундаментализмом», «исламофашизмом» и т.д.) как на тотального врага, подлежащего уничтожению.

Так же и режим и система КапСовка, несмотря на разные фракции внутри и вокруг него, аккумулирует чаяния всех их в том, что касается Ислама. И надо понимать, что этот режим объективен, он не продукт злой воли одного или группы людей, но закономерный итог исторического развития как современной, так и всей исторической российской государственности, взятой и как вещь в себе, и по ее отношению к Исламу.

Второе пришествие Путина ознаменовало собой всего лишь новую, но вырастающую из его внутренней логики веху в развитии КапСовка как превращенной формы исторической России. Когда уже было ясно, что это произойдет, я написал статью «Что ожидает мусульман России после второго пришествия Путина» с прогнозом, который, увы, по полной программе оправдался уже на данный момент (с возрастом и опытом я стал редко ошибаться в пессимистических прогнозах, увы, это случается лишь с оптимистическими): «…продолжатся аресты и бессудные убийства исламских проповедников, запреты исламской литературы, и, как следствие, из страны будет все больше эмигрировать людей с активной исламской позицией».

Как видно, по примеру Камаля аль-Занта, предсказанный мною Исход продолжается, но он влечет с собой и разделение, вынесенное в заголовок данной статьи. И его можно проиллюстрировать на его же примере.

Лично мне как представителю самого что ни на есть традиционного ислама — в теологическом понимании, а не трактовке лубянского агитпропа, то есть ашариту, маликиту и суфию, не близки многие модернистские теологические установки Камаля аль-Занта, я их считаю ошибочными. Но если он для меня, пусть ошибающийся в чем-то, но усердствующий для дела Аллаха и ненавистный Его врагам  человек, то с, по идее, близкими мне теологически традиционалистами, которые радуются сегодня его изнанию, я не хочу иметь ничего общего кроме шахады.

И я не знаю, есть ли ислам и иман у людей, которые ради «защиты традиционного ислама» работают на откровенных исламоедов, не скрывающих свои планы в том же Татарстане в итоге тотально деисламизировать, ликвидировать республику, а потом ее поголовно христианизировать и ассимилировать, но то, что у них нет совести и разума (если только это не дьявольский разум), это для меня совершенно точно.

Вы, которые любят покритиковать иные исламские джамааты за «уподобление неверным», если те разрешают ходить в костюмах и галстуках, неужели вы не понимаете, что вы своей работой способствуете проведению сущностной политики этих не просто неверных, а сознательных, подчеркиваю, сознательных врагов Ислама? Неужели вы не понимаете, что если в исламском государстве обращаться к властям для устранения заблуждений допустимо и правильно, то делать то же самое в антиисламском означает не способствовать устранению заблуждения, а помогать врагу сперва устранить более актуального противника, чтобы завтра, когда дойдут руки, он сделал это уже и с вами?

Вы уже получили сегодня следствием этой политики в Дагестане не только озлобление всей молодежи против вас за вашу спайку с преступным государством, но и благодарность в виде заявления нового президента Абдулатипова о том, что в Исламе никакого тариката нет. Так где же должно быть место истинных традиционалистов, сторонников мазхаба, калама и суфизма, в наши дни, когда, начав с салафитской, запрещают уже и суфийскую литературу? Оно должно быть с угнетенными мусульманами России и в рядах борющихся, как, например, в Сирии, где шейх Мухаммад Якуби одним из первых бросил слово правды в лицо угнетателю, тогда как Рамадан аль-Бути своим коллаборационизмом позорит суфизм на весь мир.

Воистину, сегодня мы наблюдаем не только исход, но и разделение, которые выявляют не только истину от заблуждения, но и искренность от лжи. И именно это в той безнадежной, на первой взгляд, ситуации, в которой оказались истинные мусульмане в России, является предпосылкой для начала сопротивления, которое в итоге приведет к победе, ибо не может быть безнадежности у того, кто сердцем и разумом знает — Сила и Величие принадлежат Одному Аллаху, обещавшему победу своим искренним рабам.

Катакомбы российского ислама

Некоторые постоянные читатели после ознакомления с моими прогностическими текстами о перспективах Ислама и мусульман в России иногда сетуют, что от них веет некой безысходностью. Мол, с такими настроениями или на кладбище ползти, или «пора валить», что, по большому счету, означает одно и то же — политическую капитуляцию.

Здесь, возможно, я не прав, что не учитываю наличие разных психотипов — я-то сам драматический оптимист, который понимает, что ночь темнее всего именно перед рассветом, но иной от осознания того, что будет еще темней, может и отчаяться, что вообще будет этот рассвет. Рассвет будет, ответственно заявляю, ибо Сам Аллах обещает нам в Коране (перевод смыслов):

«Они хотят потушить свет Аллаха своими устами. Но Аллах не допустит этого и завершит распространение Своего света, даже если это ненавистно неверующим».

Так что, нравится это неверным или нет, раньше или позже Ислам распространится и утвердится, если не в России, то в том, что окажется на ее месте.

И если даже нам суждено жить во время этой ночи перед рассветом, тем более важная и ответственная миссия ложится на нас — пронести Дин Аллаха через время слабости мусульман, сделать все для исправления этого положения в максимально сложных условиях и передать эстафету поколениям победителей, триумф которых будет возможен только потому, что кто-то в более тяжелые, критически сложные времена сумел сохранить то, что им будет суждено уже возвеличить.

КапСовок, о котором я пишу, не надо демонизировать, надо просто понимать его природу, политическую и историческую. Для нас, мусульман, это не всесильная реальность, а всего лишь технический термин — современная, здесь и сейчас разновидность того же Фараона, того же Кесаря, того же Хосроя. И, как они, он непременно проиграет и будет сокрушен.

И то, что этот Фараон сегодня силен, а верующие слабы, так ведь, империи сами по себе всегда сильнее верующих, которые в противостоянии с ними на первом этапе предстают как безумцы, фанатики, маргиналы, но мы-то, единобожники, знаем: суть в том, что силы самой по себе нет ни у них, ни у нас, силой наделяет только Аллах, Он ее дает на определенный срок одним и точно так же отнимает и передает затем другим. И если он дает ее Своим врагам, то только для испытания Своих служителей, для отсеивания лживых от искренних, шатких от стойких, нетерпеливых от надежных, чтобы в закаливании испытаниями постепенно сходило на нет число первых и увеличивалось число вторых, пока их не будет достаточно, чтобы обрести заслуженную победу.

Проблема российских (и не только) мусульман сегодня не в количестве, это проблема качества человеческого материала. Известно, что наш любимый Пророк, да благословит его Аллах и да приветствует, однажды сказал: «Приближается время, когда накинутся на вас народы, как собираются вокруг блюда едоки». Его спросили: «О Посланник Аллаха, это из-за того, что нас будет мало?» — Нет, в тот день вас будет много, но вы будете сором, как пена в потоке. Аллах бросит в ваши сердца уахн и удалит из сердец ваших врагов страх перед вами». Его спросили: «О Посланник Аллаха, а что такое уахн?» Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Любовь к мирской жизни и неприязнь к смерти».

Как видим, мусульман будет много, как сейчас, но проку от этого будет мало. Вместе с тем Аллах говорит в Коране (перевод смыслов): «Сколько малочисленных отрядов победило многочисленные отряды по воле Аллаха!».

Итак, именно это то, что нам нужно сейчас для подготовки будущей победы — выделение и формирование малочисленных отрядов стойких духом, любящих Аллаха и стремящихся к встрече с Ним верующих из сора, пены в потоке.

Теперь к конкретике. Я писал о том, что после второго пришествия Путина возможности для полноценной самостоятельной деятельности публичных исламских организаций будут сводиться к нулю. По моей информации, спецслужбы сегодня уже на полную катушку разрабатывают СМР — предсказывал я и это, что они не успокоятся, пока не раскромсают эту крупную организацию, прогнозы, очевидно, подтверждаются.

Что же остается? Настроенные нетерпеливо скажут, что лишь то, чем уже второе десятилетие занимаются мусульмане на Кавказе. Что ж, если судить чисто морально и обобщенно-юридически (по политике государства по отношению к верующим), то осуждать за это людей, отчаявшихся в других средствах защиты своих прав, особенно, когда это происходит на фоне бессудных казней, похищений, пыток — язык не поднимется. Однако трезвым умом понятно, что при заведомом неравенстве сил такое лобовое столкновение с превосходящим противником успеха не дает.

Джихад, бесспорно, является значимой частью Ислама и только он может стать ultima ratio верующих в войне с угнетателями. Но ultimus он на то и ultimus, что время для него должно придти, а ситуация подготовиться — в Сирии это произошло именно таким образом, когда исламские силы десятилетиями вели политическое сопротивление в подполье, затем в определенный момент люди стали выходить на улицы и уже потом открылся Джихад, законность, уместность и неизбежность которого не вызывает сомнений. В противоположность этому есть немало примеров того, как вооруженные группы без учета реальности ввязываются в неподготовленную войну с превосходящим противником, вызывая на себя не только сокрушительный удар системы, но и гнев попавшего под замес народа.

Если брать российскую ситуацию, то мое видение заключается в том, что для законного газавата условий и возможностей в ней сегодня пока нет (мы выводим за скобки Кавказ как по сути отдельный регион). Но это отнюдь не значит, что если с угнетателями на данном этапе проигрышно в открытую воевать, с ними надо смириться и поднять лапки вверх.

В первую очередь мы должны понять, что и почему хотят они и, следовательно, как мы можем им эффективно сопротивляться. Они хотят уничтожить любой живой и активный Ислам, причем, как уже было сказано, будь он оппозиционный или аполитично-нейтральный, традиционалистский или обновленческий, русскоязычный или пронациональный при условии, что речь идет о призыве к Единобожию, подчинению Творцу и следованию Его Закону. Почему они это делают, даже если речь идет о миролюбивых или аполитичных проповедниках и группах?

Потому что, как тоже было сказано, КапСовок как современный российский Фараон стремится к однородности своих подданных, являющейся непременным условием его сохранения и существования как системы. Реальный Ислам, а не порнография в стиле «водку пить, но говядиной закусывать, ходить на дискотеку и в мечеть, справлять Пасху и Курбан-байрам», автоматически подрывает эту однородность, ибо выводит из под идейного контроля режима вдвойне стратегически важный человеческий контингент, во-первых, в силу того, что именно южане рассматриваются КапСовком как демографический ресурс и будущее России в XXI веке, во-вторых, в силу того, что без населенных исторически мусульманскими народами Кавказа и Повожья невозможно исторически же российское государство.

То есть, стратегическая угроза для Фараона — это само сохранение и распространение Ислама, потому что в этом случае он в итоге похоронит эту систему. Что это значит? Что именно это же в таком случае автоматически становится нашей стратегической задачей — сохранение и распространение Ислама, само по себе в будущем призванное стать смертью системы (как, это дело техники). 

Как? История Римской империи, где схожим образом в гонениях сохранялось и распространялось христианство, дает нам ответ на этот вопрос — катакомбы.

Катакомбы, конечно, не пещеры и не подвалы, здесь суть не в помещении вообще, это оболочка, а в принципе существования и наращивания непроницаемой для государства параллельной реальности, которая разрастаясь одновременно с его упадком, в итоге просто перехватывает его — целиком или кусками, уж как получится.

И вот тут мы снова возвращаемся к проблематике малых отрядов. Каковы их задачи?

1. Практика Ислама, соблюдение Ислама, в том числе, его общественных аспектов, то есть, самоуправление и суд внутри общины

2. Солидарность и взаимопомощь в соблюдении Ислама и среди соблюдающих Ислам, воспроизводство их идентичности

3. Распространение информации и знаний об Исламе и прием в него новых людей

4. Защита и наращивание присутствия Ислама везде, где только можно.

Отряды, выполняющие эти задачи, могут быть двух видов — это спецгруппы, специализирующиеся на конкретных направлениях и проектах: сайты, СМИ, бизнес-команды, профсоюзы и ассоциации, но важнее всего — это группы общего характера, которые должны быть либо инициаторами таких проектов, либо возникать из них. И такой группой является джамаат, община.

Почему я называю джамаат группой? Потому что в катакомбных условиях эффективный джамаат — это не массовая публичная организация с разросшейся бюрократией, а именно сплоченная, легкая на подъем неформальная группа или сеть групп с отлаженным эффективным управлением, основанным на идейности и авторитете, способная конспирироваться и мимикрировать и при необходимости разделяться на новые группы и вновь собираться потом либо координировать их действия.

Вот эта задача — создание как можно большего числа подобных эффективных групп и стоит сегодня перед загнанными в катакомбы сознательными мусульманами России, потому что если специализированные коллективы и проекты у нас еще худо-бедно существуют, то реальных джамаатов, являющихся телом Ислама (христиане называют Церковь «Телом Христовым», в таком случае Джамааты — это тело Ислама) раз два и обчелся и именно на них идет настоящая охота либо оказывается постоянное давление.

Катакомбность джамаата в российских условиях должна заключаться в первую очередь в том, что он не должен публично афишировать свое если не существование, то реальный состав, руководство, систему управления и т.д. Конспирация и мимикрия, то есть, либо непубличность джамаата вообще, либо позиционирование его перед государством в других формах — аксиомы деятельности общин в катакомбную эпоху.

Напоследок, координация или общий фронт борьбы. Это наиболее сложная задача, потому что попытки создания каких-то объединенных вертикальных структур с встраиванием и растворением в них подобных групп должны восприниматься как смертельная угроза. Взаимодействие джамаатов должно быть сетевым, залогом его эффективности — сохранение их автономности, а вот объединяться и координировать свои усилия могут и должны не «полевые командиры» данных групп, а их моральные авторитеты, указывающие своим последователям направление движения и способные координировать их с себе подобными. Само собой из этого следует, что их участие в любых «централизованных религиозных организациях» можно воспринимать исключительно как крышу, не воспринимая их всерьез.

Что касается должного уровня консолидации, как видно по Сирии и другим местам, он очень быстро достигается, когда такая задача ставится историей. До этого момента каждому надо закрывать свой сектор работы и участок фронта и взаимодействовать по возможности и необходимости.

Джамаат и Амирство

«Джамаат и Амирство» — так решил я озаглавить эту заметку в развитие темы катакомб российского ислама, точь-в-точь как вынесенное на обложку название знаменитой желтой брошуры, изданной нами в 2006 году и имевшей колоссальный резонанс в тогдашней среде активных мусульман.

Полное название книги — «Фитна против джамаатов и ее разоблачение«, разъясняющей на основе аятов, хадисов и высказываний ученых, обязательность для мусульман объединения в джамаат (можно скачать по гиперссылке, либо, у кого нет доступа к Вконтакте, комментарием или личным сообщением попросить выслать ее, указав свой мейл).

Книга имеет уникальную историю — мало какая из книг будоражила такие интерес и споры среди активных мусульман, как эта в середине нулевых. Чего только ни делали товарищи из компетентных органов из-за нее, и пытались натравить на меня и наш тогдашний КПЦ «Ахль Сунна валь Джамаат» Равиля Гайнутдина, и изымали из мечетей и библиотек при них во время «дружественных визитов» (благо, тогда еще не было узаконенного списка официально запрещенной литературы), а один раз клоуны — питерские мадхалисты поехали даже ритуально сжигать ее в какой-то лес, да так, что по дороге их накрыли то ли менты, то ли фейсы, начав предъявлять им ее распространение. Веселые были времена…

Вообще, эта книга одна из обязательных к прочтению для любого мусульманина, осознавшего принцип «Ад-Дин аль-Муамалят», что означает, что религия — это общество, что Ислам не может быть только личным делом, он невозможен без наличия Исламского общества и исламских отношений между мусульманами. Понимание Ислама как сугубо личной религии, неполноценное уже по факту, в добавок ко всему нежизнеспособно и неперспективно, ведь Пророк, мир ему, заповедовал держаться джамаата своим сахабам, говоря, что овцу, отбившуюся от стада, съедает волк — и это говорилось сахабам, мусульманам с мощным иманом, а кто из нас сегодня может похвастаться таковым?!

Но здесь есть проблема. Ни один находящийся в здравом уме человек, включая и марионеточно-государственных имамов, не будет отрицать, что мусульманин должен всячески держаться общества мусульман и без соблюдения этой заповеди его иман находится в большой опасности. Однако проблема в том, что затем на практике этот принцип выхолащивается, когда институт исламского джамаата пытаются «христианизировать» и говорят: «джамаат — это мечеть, ходи постоянно в мечеть, по праздничным и пятничным молитвам, приходи на утреннюю, по возможности, другие молитвы в течение дня и ты будешь с джамаатом». Все, мол, больше ничего не требуется и никакого другого джамаата быть не должно.

Из той же серии и тезис, ради отпора которому мы тогда и подготовили эту работу, утверждающий, что в нашей реальности «джамаат — это ученые», надо следовать за учеными и подчиняться им в религиозных вопросах, а в мирских — властям государства (то есть неверным), не претендуя ни на что большее. Вот этим дезориентирующим, саботажническим «доводам» тогда срочно и потребовалось дать отпор (хотя работа готовилась и тщательно выверялась около полугода), что, собственно, неплохо получилось (читатель может оценить это сам).

Да, вся аргументация брошюры выстроена на доводах салафитских авторитетов, но по сути это ничего не меняет, т.к. речь идет не о вопросах акыды, а о муамаляте (общественных отношениях), где у всех разумных мусульман, опирающихся на первоисточники Шариата, неизбежно будет единое понимание. Спустя годы, присоединившись к уже суфийскому международному движению «Мурабитун», мы с удивлением обнаружили, что оно стоит на тех же позициях — мусульмане должны находиться в джамаатах с амирами, выполняющими важнейшие лидерские и управленческие функции. Та же позиция у последователей обновителя Дина на Африканском континенте Усмана Дан Фодио, Шеху, простую аргументацию которого по этому вопросу мы рассмотрим чуть позже. И эта позиция только некоторых традиционалистских джамаатов, а ведь кроме них их в основном сегодня разделяют ихвановцы (особенно старой закалки) и часть салафитов, как это было показано в данной книге.

Так почему это так важно — быть не просто с джамаатом ближайшей мечети на молитве, но объединяться в полноценные джамааты, которые возможны только при наличии в них амиров? Потому что в Исламе человек должен жить не в монастыре и церкви, а в обществе. И причем, общество это должно быть исламское, мусульман, строящих всех виды общественных отношений на основе Шариата. И даже если они живут в иноверном обществе, внутри него они должны образовывать свои, как защитную броню, ограждающую их иман от разъедания куфром и кафирами.

Итак общество — что это такое? Общество существует благодаря выполнению им двух функций.

Первая, наиболее приятная, с необходимостью которой согласны все — это совместное свершение общих дел, взаимопомощь, солидарность, поддержка, общение. Бесспорно, без всего этого общества нет, оно было бы в таком случае пустой оболочкой, ходячим трупом. Здесь, конечно, многое может делаться на энтузиазме, но природа вещей такова, что направляющая сила и руководство все равно нужны, и об этом прямо говорится в хадисах и высказываниях ученых, которые собраны в обсуждаемой книге.

Тем не менее, надо честно признать, что для существования общества одной этой функции мало. Ибо любое общество может существовать только при наличии второй, менее приятной, но не менее необходимой функции — охранительной, а именно судебной и карательной.

В полноценном Исламском обществе, которое может существовать только под сенью независимого Исламского Правителя, утвердившего свою власть на определенной территории, суд и наказания осуществляются целиком по Шариату или, хотя бы, на его основе. И это служит той рамкой, которое охраняет общество мусульман от поступков и личностей, разрушающих его, ибо особенностью Исламской общины является «приказывание одобряемого и удерживание от запретного», как об этом сказано в Коране (перевод смыслов):

«Вы были лучшей из общин, появившейся на благо человечества, приказывая одобряемое, удерживая от предосудительного и веруя в Аллаха» (3:110).

Здесь надо обратить внимание, что речь идет именно о приказывании, а не призыве и об удерживании, а не об увещевании.

Теперь возникает вопрос — может ли это делать имам в мечети как аналог священика или ученый, выдающий фетвы? Теоретически может, но если он не только имам и не только ученый, а фактически берет на себя функции амира, то есть, лидера общины. Но вообще-то сунна и обычный порядок вещей таковы, что, напротив, это амир назначает имам-хатыбов мечетей и осуществляет руководство общиной, опираясь на фетвы муфтиев, которых в некоторых исламских государствах он же и назначает (но это вызывает разногласия, т.к. сильное мнение состоит в том, что ученые должны сохранять независимость, а амиры прислушиваться именно к мнению таких ученых).

Однако вопрос заключается в том, какое все это вообще имеет отношение к реалиям неисламского государства, где полнотой власти обладают местные правительственные учреждения, посягательство на монополию которых преследуется их законом? Следует ли из этого, что амиры в таких условиях должны целиком внедрять Шариат, включая суд и наказания, превращая в таком случае джамаат в преступную в глазах этого государства организацию, подлежащую разгрому? А если нет, то какие же это тогда амиры?

Если речь не идет об объявлении джихада в условиях партизанской войны и создании боевого джамаата, то нет, такое недопустимо — и об этом тоже содержатся высказывания ученых в книге по ссылке.

Однако из этого совершенно не следует, что амиров в такой ситуации быть не должно. Нет, они должны быть и они должны выполнять в том числе и эти функции, насколько это возможно, чтобы не нарушить договор с государством, где они живут (то есть, конституцию, местные законы, не противоречащие Шариату), как человек, не способный сделать полноценное омовение, делает таяммум.

В условиях добровольности подчинения амиру и вхождения в джамаат, а не принудительности, как это есть в исламском государстве, самое малое, что может сделать амир, сплачивающий своим руководством джамаат, это очищение своих рядов. То есть, грубо говоря, да, нельзя человека заставить выполнять шариат силой в неисламском государстве, нельзя наказать его за нарушение шариата или проступок по шариату, но если он грубо или сознательно и упорно встает на путь игнорирования шариата, его можно либо подвергнуть бойкоту до исправления (история знает такие случаи даже в Медине), либо окончательно исторгнуть из общины, если он исправляться не хочет или не может. И сделать это можно только при наличии амира и/или кадия, потому что демократическое обсуждение таких вопросов порой влечет еще большую смуту.

Это общество, ибо общество это как пряник, так и кнут, и неспособно существовать без одного или другого. И если у вас нет своего пряника и своего кнута (хоть какого-то), то в общественных отношениях вы будете полностью зависеть от внешних, сопряженных с чуждыми ценностями, которые с их помощью будут навязываться в вашу жизнь, жизнь ваших семей, детей, собратьев и т.д. А если это будет именно так, то что в итоге останется от их религии? Кто ее защитит? Кто о ней позаботится? Или это сделают правители государства, основанного на фундаменте безбожия? Конечно, нет — напротив, они будут гнуть в отношении вас свою линию, поэтому Аллах и говорит нам ясно (перевод смыслов):

«О вы, которые уверовали! Не берите Моего и вашего врага своими покровителями и помощниками. Вы открываетесь им с любовью, хотя они не веруют в истину, которая явилась вам» (60:1).

Учитывая все это, становится понятен тот лаконический ответ, который дает на этот вопрос Шеху, к которому мы обещали вернуться. Он приводит всего лишь один хадис, расставляющий все на свои места:

«Тот, кто умер, не имея присяги (амиру), умер смертью джахилии» Муслим 3/240.

Ни больше, ни меньше. Наличие Амира — это общественные отношения, общество, и если у вас нет Исламского Амира, значит, у вас нет исламского общества, а если у вас нет исламского общества, значит, вы ассимилируетесь с обществом джахилии и ваша смерть будет смертью джахилии, да упасет нас всех от этого Аллах. Все просто.

Но я умолкаю, чтобы желающие могли перейти к изучению более развернутых аргументов по всему этому блоку вопросов, содержащихся в данной книге.

Единственные поправки, которые бы я сделал к ней сегодня, по прошествии этих лет, следующие:

1) В условиях современной России уже невозможно и ненужно, вредно стремиться к созданию больших и публичных джамаатов, к чему призывает эта книга — в наши дни тактика должна быть уже иной 

2) Баят амирам, про который сказано, что он нежелателен без наличия своего государства, практикуется во многих джамаатах с наличием на это доводов, и мы стоим на том, что это полезная сунна, наделяющая амира хотя бы моральным авторитетом вместо тех полномочий, которые у него были бы в исламском государстве.

Катакомбы и Исход

В одной из прошлых частей этого спонтанного цикла заметок мы говорили о продолжающемся и усиливающемся исходе из России одних активных мусульман на фоне арестов и убийств других.

Но далее мы попытались внести ясность относительно того, что предельно далеки от настроений безысходности, напротив, осознаем текущий момент как провиденциально вмененный стойким мусульманам, что требует от них выполнения особой исторической миссии.

Миссия эта предполагает вывод российского ислама из коматозного состояния мифических «20 миллионов мусульман России» (типичная «морская пена», согласно приведенному ранее хадису, и это в лучшем случае) в новое качество катакомбного ислама, призванное пронести реальный Дин Аллаха через эпоху мрака и деспотии КапСовка в эпоху краха этого очередного Вавилона и торжества на его обломках Единобожия.

Но это предполагает и то, что мы должны внести ясность в тему т.н. «исхода», потому что она имеет к катакомбному сопротивлению непосредственное отношение. И при этом, увы, нам придется сказать кое что нелицеприятное о некоторых наших уважаемых братьях.

Ни для кого не секрет, что за последние годы целый ряд авторитетных среди верующих исламских деятелей под давлением были вынуждены покинуть страну. Когда такое происходит в арабских странах и религиозно-политические лидеры мусульман бывают вынуждены оставить свои страны, в новых местах их дислокации тут же возникают очаги сопротивления в изгнании, быстро превращающиеся в маяк надежды для их братьев-мусульман, оставшихся на родине и не имеющих возможности слышать правдивую информацию и голос истины у себя дома. Примеров таких масса, они общеизвестны (наиболее яркий пример — Рашид Гануши, лидер ихванов Туниса, после свержения выдавившего его режима вернувшийся и возглавивший эту страну).

А что мы видим в России? Ни один_изгнанный_авторитетный_исламский_лидер не смог, а скорее всего, не захотел воспользоваться возможностями эмиграции для эффективного донесения голоса правды как до своих оставшихся дома земляков, так и до внешнего мира об их угнетенном положении. Ни один — кроме меня, чьи скромные возможности несопоставимы с возможностями имеющих массовую поддержку в соответствующих мусульманских регионах лидеров, фамилии которых мы из уважения называть не будем.

Так почему же они бездействуют? Почему не ведут «лучший джихад — слово правды в лицо тирану»? Или они действительно дезертировали, ради спасения собственных жизней оставив своих людей? Но они не могут не знать аят Корана (перевод смыслов):

«Скажи: «Если ваши отцы, ваши сыновья, ваши братья, ваши супруги, ваши семьи, приобретенное вами имущество, торговля, застоя в которой вы опасаетесь, и жилища, которые вы облюбовали, милее вам, чем Аллах, Его Посланник и борьба на Его пути, то ждите, пока Аллах не придет со Своим велением».

Или, может быть, они надеются, что царь в Кремле в один прекрасный день сменит гнев на милость и в один прекрасный день их пригласят обратно домой на белом коне или лимузине? Или верят в то, что «царь — хороший, бояре — плохие» и что борьба с Исламом на полное искоренение это не целенаправленная политика этого государства, а провокации «оборотней в погонах» или мифической «третьей силы»?

На что они надеются? Чего они боятся?

Надо ценить то, что Аллах дал нам успеть и суметь покинуть государство тирана, ведь многие наши коллеги не сумели и не успели сделать этого. Ведь уже одно то, что мы сейчас в любом случае избавлены от унижения сидеть в российской тюрьме, это большой дар Аллаха. Что они смогут с нами сделать? Самое большое — убить. Но разве это не прекрасная смерть, разве умереть с пулей или осколком в груди ради Аллаха для мусульманина и мужчины не лучше, чем на больничной койке с судном?

Пока же правда заключается в том, что вас, нас никто и не пытается убить, что говорит о том, что мы плохо работаем на пути Аллаха, что враг не воспринимает нас всерьез.

Вы должны понять, если в вас осталась та искренность, за которую в свое время вас ценили на родине мусульмане, что в Россию Путина, в современное российское государство Фараона — вы не вернетесь иначе как для борьбы или пойдя в прямое услужение врагам Ислама, да и это вряд ли, потому что они обычно не прощают своих врагов. Поэтому единственный путь вернуться к своим народам — это раскачивать эту систему, пользуясь теми возможностями, которые вам дает эмиграция.

Известные «исходники» от Ислама, мухаджиры, должны осознать, что именно на них сегодня ложится обязанность говорить правду для мусульман России и от их имени, что они в отличие от тех, кто остался под каждодневным контролем и прессом силовиков могут себе это позволить. Что возможности современного информационного общества позволяют свести к нулю негативные последствия их отрезанности от дома, при этом максимально извлекая выгоду от нахождения вдали от тиранов. В любом случае, даже если в предписанный срок нас настигнет почетная смерть шахидов, вне зоны прямого контроля этих тагутов здесь и сейчас мы гораздо более защищены и свободны, чем те, кто остался там, что налагает на нас большую ответственность, чем на них. Они несут там свое бремя и риски, которых нет у нас, поэтому мы должны служить их интересам, тоже ставя что-то на кон.

Мы должны говорить правду им и о них и они ждут этого от нас. Как показывает русский опыт начала XX века, повторенный потом многими революционными движениями, включая и мусульманские стран, организованные центры сопротивления в политической эмиграции — невероятно эффективная вещь.

Если даже вы просто будете записывать лекции или давать проповеди, поднимая животрепещущие проблемы и донося до своих людей и до мира свое видение их, это уже будет иметь колоссальный подбадривающий эффект на тех кто остался и продолжает свое сопротивление в катакомбах. Они ждут вас и вы имеете обязанности перед ними, так войдите же в историю как люди, совершившие хиджру для борьбы на пути Аллаха, а не дезертиры, бросившие своих людей в сложный момент.

Религия Аллаха серьезная

В разговоре об исламском движении и исламской общине в России, который мы ведем, нельзя скатиться в другую крайность, а именно фетишизации джамаата. Джамаат — это не самоцель и даже не панацея. Джамаат это средство к достижению индивидуальных целей множества индивидов, переплетение которых и образует муамалят, то есть, исламские общественные отношения. Средство, как было сказано, необходимое, ибо отделивший себя от исламского общества не окажется в вакууме, а просто будет растворен в обществе и компании неверных и имеет все шансы «быть съеденным волками» и даже «умереть смертью джахилии».

Но при этом оно все же хоть необходимое, но средство. Цель это человек. Это ему предстоять на Судном дне перед своим Творцом, а не джамаату. Это ему отправиться в Сады Рая или пекло Ада, а не джамаату. Джамаат может ему помочь в первом или помешать во втором, но отвечать все равно каждый будет за себя сам.

Больше того, джамаат силен ровно настолько, насколько он состоит их сильных личностей. Он, конечно, может и должен их воспитывать, в этом его цель, это сплошь и рядом происходит, но верно и другое — сильные личности строят джамаат. Больше того, как говорят ученые, «джамаат это и один, если он на истине», а Всевышний дает нам пример в Своем Коране, говоря (перевод смыслов): «…и был Ибрахим уммой…», ведь, как известно, даже не одна умма, а целых два народа пошли от одного Ибрахима, мир ему, и его семьи.

Вот об этом я сегодня и хотел поговорить. Какие требования история ставит перед личностями, призванными строить джамаат. И не нашел ничего лучшего как привести по этому поводу небольшую статью-наставление одного исламского проповедника, да помилует его Аллах. Итак:

Религия Аллаха серьезная и требует серьезного человека

Хвала Аллаху Господу миров, мир и благословение нашему пророку Мухаммаду, его семье, сподвижникам и всем тем, кто последовал за ними вплоть до судного дня. Воздай нам, о Аллах, добром в этом и потустороннем мире и упаси нас от мук огненных.

Несколько слов-советов братьям, которые вовлечены в Исламские движения любого вида. Не обязательно для чего-то, но до тех пор пока вы работаете с джам’атом, вы работаете с Исламским движением, и эти слова могут быть применимы.

Не совсем применимо для тех, кто сами по себе, но, может быть что-то извлечено, в общем. Но я адресую это конкретно для братьев, которые предали себя к групповой работе.

Первое. Происходит такая тенденция, что когда, вы вступаете в Исламское движение, вы склоняетесь зависеть от него, и склоняетесь к тому, что движение должно позаботиться о вашем образовании и духовности. И это не так. Движение это какая-та часть этого. Движение само ожидает действие с твоей стороны. Много раз братья присоединяются к работе по Исламу, и они остаются там на годы, но никакой пользы от этого не получают. Потому что, они ожидают что, движение им даст, и это не реалистичное требование, потому что в самом движении очень много проектов, и много направлений где требуется работа. И это делает довольно трудным удавлитворить ваши личные требования. Поэтому эти вопросы, должны быть решены вами. Тема образования, аспект духовности это  то, о чем вы должны позаботиться сами. Не ждите быть накормленным из серебряной ложки, быть обеспеченным всем тем что вам нужно. Это не так.

Хвала Аллаху, Исламские движения много раз помогают в этом отношении, но вы не должны зависеть от этого. Вы должны иметь программу ибада (поклонение), которое хотите совершать сами, или можете совершать их вместе с отдельной группой братьев.

Потому что иногда вы сильнее вместе со своими братьями, поэтому, мы совершаем намаз Тарауих вместе с джам’атом, даже если аджр (вознаграждение) больше за совершения намаза Тарауих в одиночестве. Видите, за совершение намаза фард, аджр больше, когда совершается вместе с джам’атом, но за совершение намаза нафиль, аджр больше, когда ты совершаешь его один. Не смотря на это, мы намаз Тарауих, делаем с джам’атом, почему? Потому что это поддерживает.

Если мы не будем делать намаз Тарауих вместе с джам’атом, то большинство людей просто не будут совершать его. Из-за того что это делается с джам’атом, люди приходят, и это подталкивает их. Если иногда, вы не можете сделать это в одиночку, то найдите некоторых братьев, и делайте вместе. Найдите друзей, и поститесь по понедельникам и четвергам, делайте ифтар вместе.

Если не можете делать къыям аль-лейль (ночное выстаивание в намазе) в одиночку, найдите друга или группу друзей, соберитесь в одном из ваших домов, и сделайте несколько рака’тов, два, четыре, шесть, восемь, сколько сможете. Вы не можете прочитать Коран в одиночку, соберитесь вместе, сделайте халака (встреча с целью изучения Ислама), и читайте. Предайте себя чему небудь. Вы должны иметь преданное расписание. Упоминается, что домашние Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) когда они начинали что-то делать, то они делали это упорно и постоянно. Они продолжали это делать.

Иногда ты вдохновляешься после беседы и когда уходишь, ты хочешь, ты чувствуешь, что ты хочешь сделать все для Ислама. И потом на следующий день, ты ничего не делаешь. Домашние посланника Аллаха, (мир ему и благословение Аллаха), были преданны, когда они начинали что-то, они делали это снова и снова. Поэтому, вы должны хотеть предать себя, вы должны хотеть быть преданны одному из видов поклонения (ибада), вы должны хотеть делать иткал после намаза, всегда.

А теперь, про талибуль ильм (ищущего знания). Я слышу это от братьев через каждые лекции, каждый год. После лекции братья подходят: “Я хочу уехать учиться заграницу, куда бы вы посоветовали мне ехать?”. И на следующий год, ты видишь того же брата, спрашивающего тот же вопрос, и годом позже, “Куда мне поехать?”. Братья проходят три года и вы ничего не сделали. Если вы не можете уехать заграницу, используйте лучшее из ситуации, и учите здесь то, что можете. Очень много можно узнать, там, где вы сейчас. Не обязательно выезжать заграницу, чтобы выучит что-то, существует очень много знания там где вы сейчас.

Но братьям нравится это экзотическое чувство путешествия, и быть чуждым в тех местах в поисках знания. Они слышат все эти экзотические истории про те места, и они хотят испытать это чувство. И так, является ли правдой, что вы хотите учиться или вы просто хотите это приключение? Видите ли, мы живем в обществе моды. Люди входят в моду, мода меняющаяся, время от времени, и видишь, что мода меняется. И это знаменитости кто задают тоны в моде. Это те, которые задают тоны людям как одеваться, как вести себя, как двигаться, и есть те, кто даже повторяют их движения на улицах, их манера ходьбы, манера их разговора, вид языка который они используют. И дело в том, что в наших кругах у нас тоже имеется мода. Мы одеваемся определенным образом, новая мода одевать абаю, и потом выходит новый стиль, марокканский стиль, и все хотят одевать марокканскую абаю, это новый стиль.

А потом, через некоторое время мы хотим одевать палестинский шарф, и это только мода, которая меняется, в этом нет преданности. Нет, я не говорю, что это неправильно для вас хотеть выглядеть как твой брат мусульманин (муслим), и одеваться в мусульманскую одежду, это не то что я имею в виду. Я говорю о том что, для некоторых это просто мода.

Даже есть модный хиджаб, поэтому, поскольку мы живем в таком обществе, в модном, от стиля к стилю, вы должны убедиться в чем ваше намерение (ният). Я имею в виду одеваетесь ли вы так, потому что это выглядит здорово, или из-за вашего предания к Дину (к религии).

Ведете ли вы себя так, потому что это здорово так поступать на данный момент, или это потому, что ты хочешь угодить Аллаху Азза уа Джаль (Могучему и Великому)? И, к сожалению, для многих братьев, требование знаний это мода, “все это делают, и я тоже хочу это делать”.

Есть очень много вещей, которые вы можете выучить там, где вы находитесь. Переводы везде, книги везде, вы знаете, с нашими великими прадедами были времена, когда у них не было никакой книги, они не были грамотны, они не умели читать, знание было ограниченное для них. Им приходилось идти и учиться с грамотными людьми, потому что их было всего немного. A сейчас книги есть в каждом доме, все то, что вы можете прочитать и писать. Доступ к знанию очень легкий, не смотря на это, мы не берем пользы из того что имеется, и бросаем взоры на эти сложные задачи, но а если у вас есть возможность уехать, то делайте, но не все могут сделать этого.

И до тех пор, пока вы не сможете этого сделать, делайте что-нибудь другое, используйте лучшее из данной ситуации. Возьмите Коран читайте его, читайте перевод, читайте книги Хадисов. Смотрите на братьев, которые выше уровнем, чем вы, у которых больше знания, чем у вас, учитесь знанию у ваших Имамов. В этой мечети у вас есть хорошо образованные, знающие, свойственные ученым Имамы. Берите пользы от того что у них есть. В этой мечете у вас есть братья у которых есть много знании, которые они могут дать вам, учите у них, берите пользы от уже существующих халакат (собраний с целью изучения Ислама).

Нет нужды в том, чтобы был знаменитый шейх, или знаменитое брэндовое имя, для того, чтобы учиться у него. Есть много знаний здесь, берите пользы отсюда. И дело доходит до поклонения (ибадат), предавайте себя чему-нибудь, когда вы молоды, потому что, это будет расти вместе с вами и будет частью вашей жизни.

Второе. Вы должны принимать религию всерьез. Религия Аллаха не является частью время-провождения, это не уик-энд (выходные дни). Это не вещь, которая делается когда у вас есть свободное время, это обязательство в каждое время. Аллах Азза уа Джаль говорит: “О Яхъя, держи книгу крепко [с силой]”, и Аллах Азза уа Джаль так же сказал бану исраиль (племени исраиль): ”Мы взяли завет с вас”, и потом Аллах Азза уа Джаль говорит: “Держите то, что мы вам дали крепко [с силой]”. Поэтому религия Аллаха серьезная, и требует серьезного человека.

Это религия мужчины, и это было особенностью сподвижников, да будет доволен ими Аллах, они были мужчинами. Они не были слабаками и вялыми, их религия не была овощным супом [борщом], их религия была серьезной.

Они предали себя в это, и они были сильны. Они были сильны на поле битвы, они были сильны в поклонении, они были сильны в их преданности, они были сильны против врага Аллаха Азза уа Джаль. Неприступность была частью их Исламской характеристики.

Посланник Аллаха, (мир ему и благословение Аллаха), говорит: “Аллах любит сильного верующего больше чем любит слабого верующего”.  Поэтому это серьезная религия. Мы видим братьев, которые сильны, и подвижны на улице, но когда они начинают практиковать Ислам, их руки начинают болтаться, их глаза начинают кружиться, потом слабеют, бледнеют.

Вы должны удерживать ту силу в себе, будучи мусульманином. Сподвижники, да будет доволен ими Аллах, мужчины или женщины, когда они предавались религии Аллаха Азза уа Джаль, ничто, ничто никогда не могло их изменить после этого.

Один из сподвижников АбдуЛлах ибн Хузафа ас-Сахми, он был взят в плен римлянами. И римский король запросил, “Имеется ли у нас среди военнопленных те, кто был сахабом (сподвижником)?”. Потому что там было много табиин. И он спросил конкретно только про сахабов, и они ответили что есть один, АбдуЛлах ибн Хузафа. И король захотел встречи с ним. Вы знаете, сахабы (сподвижники) для них были особенными. Они хотели увидеть их.

И так, они привели АбдуЛлаха ибн Хузафа. В то время, этот король, знал или слышал про достоинства сподвижников, да будет доволен ими Аллах. И так, он говорит: “Я выдам за тебя замуж мою дочь, и дам пол моего царства, если ты откажешься от Ислама”. Посмотрите на это предложение, “Полцарства и замуж мою дочь”.  АбдуЛлах ибн Хузафа сказал: “Мне не нужно твое царство и не нужна твоя дочь, оставь их себе”, и король сказал: “Приведите одного из военнопленных”, они привели одно пленного и бросили его в кипящее масло. Оно было на столько горячим, что когда мусульманина бросили в него, он сгорел на столько быстро, что АбдуЛлах ибн Хузафа сказал: “Я видел его кости выходящие из его плоти”.

Когда вы жарите курицу, кость покрыта мясом, но когда вы жарите его, мясо уменьшается и кость становится видной. Вот это и случилось с этим мусульманином, он жарился в том масле и АбдуЛлах ибн Хузафа говорит: “Я видел его кости”. Король сказал: “Это то, что я сделаю с тобой, если ты не откажешься от своей религии”, АбдуЛлах ибн Хузафа сказал: “Вперед [делай]”. И они подняли АбдуЛлаха ибн Хузафу, и когда он навис над кипящим маслом, он начал плакать, и король сказал: “Это момент слабости, он сдался, верните его обратно”.

Теперь король был счастлив, что он смог надавить на АбдуЛлаха ибн Хузафу, чтобы он отказался от Ислама. Король спросил его: “Почему ты плакал?”, АбдуЛлах ибн Хузафа сказал: “Я плакал, не из-за причины о которой ты думаешь, причина, почему я плакал, потому что мне было очень жаль, что у меня есть только одна душа, которую я могу дать Аллаху, я бы желал чтобы у меня было 99 душ, чтобы ты их мог сжечь одну за другой, вот поэтому я и плакал, потому что я могу умереть только один раз, я бы пожелал гореть в этом масле 99 раз”.

Король сказал: “Я ничего не смогу сделать с этим человеком”. Потом король сказал: “Чтобы сохранить веру, все что я хочу чтобы ты сделал, это поцелуй моего лба, если ты сделаешь, я освобожу всех военнопленных мусульман, всего поцелуй мой лоб, и все”.  АбдуЛлах ибн Хузафа подумал об этом, если в этом есть польза мусульманам, и все военнопленные мусульмане будут свободны, почему бы и не сделать. В этом нет неверия (куфр) или многобожия (ширк), это спасает всех пленных мусульман, и он поцеловал лоб короля.

Все мусульмане были освобождены. АбдуЛлах вернулся в Медину, и Умар услышал эту историю. Умар ибн Аль Хаттаб увидев АбдуЛлаха ибн Хузафу в мечете, подошел к нему, и поцеловал его лоб, за то, что он сделал. Также он сказал всем мусульманам поцеловать его лоб. Итак, они были серьезны.

Третье. Братья вам нужно подготовить себя, вам нужно быть готовыми, потому что Аллах Азза уа Джаль испытает вас. Когда вы в школе, в университете, скажем вы учите медицину, вы будете ожидать что, вы будете испытаны. Правильно? Каждый год или каждый семестр, есть экзамен, и вы будете испытаны. Теперь, в Исламе тоже самое: “Неужели люди полагают, что их оставят и не подвергнут искушению только за то, что они скажут: «Мы уверовали»?” Сура Паук, 2аят.

Когда вы пойдете в больницу, и будете утверждать что вы доктор, требуя работы, и вы подаете заявку на работу, возьмут ли они вас за чистую монету? Они спросят вашу учебную степень, где сертификат, покажите мне ваши дипломы. То же самое когда вы утверждаете что вы верующий, Аллах Азза уа Джаль хочет видеть ваши особенности [дипломы], поэтому Аллах Азза уа Джаль будет испытывать вас. Так что вы будете испытаны, и вам нужно быть готовым к тем испытаниям. И когда вы являетесь частью Исламской работы, вы должны подготовить себя к этому, потому что вы должны быть на переднем крае. Как член организованной Исламской работы вы должны быть острием общины, вы должны быть лидерами общины, должны быть теми, которые задают тон работе, задают тенденцию для мусульманской общины.

Вы те, которые создают организации, те которые создают институты, [слова сопровождаются стуком по столу] следовательно, вы должны ожидать быть испытанным Аллахом Азза уа Джаль, и эти испытания очень серьезны. Аллах может испытать вас голодом, бедностью, страхом, семейными проблемами, здоровьем, все возможно, и вам нужно подготовить себя к этому. Вам нужно быть готовым встретится лицом к лицу ко всему тому, что выйдет у вас на пути. Вы не просите этого, но когда это происходит, вы должны быть подготовлены и готовы.

И наконец, я хочу сказать: Наши братья, когда они присоединяются к Исламской работе, особенно к Исламской работе, где стремление ориентировано на активизм, чтобы проходило много мероприятий. Но случается что вы сосредоточены на этом активизме, и как правило, это может отдалить членов [активизма] от установления твердого фундамента в области Исламского образования, и поклонения. Нету пользы в том, чтобы мочь организовывать события, конференции, курсы, и кружки, если у вас нет фундамента. Вы должны иметь прочный фундамент, потому что много вознаграждений (аджр) в активистской работе, но она может быть истощающей, она может истощить вас, поэтому вам нужно иметь прочный фундамент. Сподвижники Пророка, да будет доволен ими Аллах, [слова сопровождаются стуком по столу] когда они двигались по миру, они уезжали с прочным фундаментом, который был прибит учениями посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха), чтобы были твердыми и сильными.

Поэтому вы должны иметь прочный фундамент. Вы должны иметь прочный фундамент в поклонении, вы должны иметь прочный фундамент в знании (ильм). И то что я имею в виду под знанием, это не детальное знание, которые имеют ученые, я говорю об основных знаниях, чтобы знать как правильным образом поклонятся Аллаху.

Ты знаешь как молиться, ты знаешь как поститься, ты знаешь какое делать ду’а в нужное время, ты знаешь какой зикр (упоминание) принадлежит к какому времени, ты понимаешь что такое тахара, ты понимаешь сунну посланника Аллаха, (мир ему и благословение Аллаха), так как он действовал, как член семьи.

Это фундаменты, которые вы должны иметь. Если у вас слабый фундамент, чтобы вы не построили, в один день возможно оно упадет. Независимо как высоко вы построите его, если у вас нету прочного фундамента, в один день оно упадет. Поэтому, фундамент должен быть крепким и сильным, и это основа поклонений. Вы должны иметь долю Умры, вы должны планировать Хадж, и вы должны хотеть сделать это как можно скорее, пока вы молоды, потому что Хадж это требовательное поклонение. Это не простая задача. Поэтому вы должны убедиться, что ваш фундамент является прочным и сильным.

Это были краткие слова советы.

Я прошу Аллаха Азза уа Джаль, чтобы все, мы извлекли пользу и я прошу сделать нас из тех, кто следует за лучшими словами.

Воздай нам, о Аллах, добром в этом и потустороннем мире и упаси нас от мук огненных.

«А те, кто судят не по тому, что ниспослал Аллах…»

Этой заметкой я завершаю свой мини-цикл «Исламские катакомбы в России». Нашим братья, которые были на собрании зикра под островом Рюген, наверняка должна была запомниться превосходная пятничная молитва в Исламском центре Штральзунда, которую вел имам местной общины хадж Асадулла Йят (на фото).

Безупречный английский джентльмен (который, если что, большую часть своей жизни посвятил призыву и обучению религии), проповедник чинной-мирной европейской мусульманской общины, которую какие-нибудь брутальные братья с Кавказа вполне могли бы принять по внешнему виду за образчик «сладенького ислама».

Чему же он посвятил свою хутбу, свою проповедь перед пятничной молитвой?

Каким-нибудь банальностям о том, что «ислам — религия мира» или пропаганде «терпимости» и «общечеловеческих ценностей»? По внешнему виду и имама, и прихожан вполне можно было бы ожидать этого.

Однако же хадж Асадулла говорил совсем о другом. Всю свою небольшую проповедь (сперва на арабском, затем на английском) он выстроил вокруг трех аятов из суры «Майда», которые в наши дни известны любому мусульманину, стремящемуся постигнуть свою религию (перевод смыслов):

«…а те, кто судят не по тому, что ниспослал Аллах, те нечестивцы (фасикун)…»

«…а те, кто судят не по тому, что ниспослал Аллах, те преступники (залимун)…»

«…а те, кто судят не по тому, что ниспослал Аллах, те неверующие (кафирун)…»

Эти аяты обычно применяются к вопросам правления в государстве. Это известно, но это не значит, что они неприменимы к жизни мусульман и исламских общин, живущих среди неверных, в их государствах. Смысл этих аятов шире и об этом как раз и говорил хадж Асадулла. Потому что «судить» означает не только «править» (то есть, осуществлять правление и суд на основании того или иного свода ценностей и правил), но и «оценивать» и «принимать решения», то есть, любые решения, идет ли речь о правителе целой страны или всего лишь главе семьи и даже отдельном мусульманине, принимающем решение за самого себя в повседневной жизни.

И вот, почему я решил закончить этот цикл заметкой именно о принятии решений на основании того, что ниспослал Аллах — потому что в это упирается вся проблематика исламского сопротивления, вся проблематика исламского самосохранения и самостояния, вся проблематика исламских катакомб и борьбы за торжество Ислама в перспективе.

Чего хотят на данном этапе враги Ислама в России, да и не только в ней? Лишь наиболее откровенные из них посмеют сказать правду — уничтожения Ислама как такового, отвращения мусульман от него, ведь это может дать обратный эффект, сплочение вокруг своей религии тех, в ком остался иман хотя бы на вес пылинки. Официальная же идеология будет гласить нечто иное (хотя по сути именно это): «мы не против ислама, у нас живет много мусульман, но мы хотим, чтобы это был современный (умеренный, традиционный — нужное подчеркнуть) ислам, который совместим с демократией (либерализмом, общечеловеческими ценностями, патриотизмом — нужное подчеркнуть) и не мешает нашим мусульманам жить в нашем светском обществе и быть настоящими патриотами и гражданами, не приводит к их выделению, обособлению и противопоставлению другим гражданам в частности и нашему государстве в целом».

Что это означает в переводе с политкорректного на русский? Что люди, которые без должного осознания всех вытекающих из этого последствий относят себя к мусульманам (будь то в силу происхождения или увлечения красотой Востока и т.п.) должны выносить суждения и принимать решения (то есть, «судить», как сказано в этих аятах) относительно своих ценностей и своего поведения не на основе Ислама, а на основе мнений и представлений «общества», «современных людей», «ценностей патриотизма», «свободы», «родной культуры» и т.д., и т.п.

Но что это означает для нас, судить или выносить решение не на основе Ислама, а на основе чего-либо иного (нужное подчеркнуть)? Ведь Ислам это не некая самодостаточная сущность, а состояние покорности Одному Творцу, то есть, абсолютное Единобожие. Единобожие не только в абстрактном представлении о том, что у мироздания Один Творец, но именно в покорности Одному Аллаху на практике, что и означает Ислам — Покорность, как и мусульмане переводятся как покорившиеся (Аллаху). 

А что же в таком случае означает судить не по Исламу? Это означает покоряться не-Аллаху, то есть Тагуту (это все, чему поклоняются помимо Аллаха), то есть, приобщать к Аллаху сотоварищей, будь то в виде «общества», «народа», «друзей», «семьи» и т.д., и т.п. 

Вот почему три этих аята по нарастающей определяют таких людей от «нечестивцев» через «преступников» к «неверующим».

Например, человек, считающий себя мусульманином, пьет опьяняющие напитки. Если он просто говорит: «да, я пью», не давая этому никакой оценки — он открытый грешник, нечестивец. Если он говорит: «я пью, а как иначе жить в этом обществе, строить деловые отношения, поддерживать связи с родственникам и т.д.» — он преступник. Но если он скажет: «я пью, а что в этом плохого, ведь вера должна быть в душе и надо вместо того, чтобы заниматься формализмом, сеять разумное, доброе, вечное», он становится неверующим, немусульманином (если до него доведен довод Ислама — худжат и он отказался принять его). То же самое касается и женщины-мусульманки, которая не носит хиджаб, и мусульманина-предпринимателя, который дает или берет деньги в долг под проценты, и любого вообще мусульманина, которые совершает запрещенное Аллахом или не выполняет Им предписанное.

Так вот, с этой точки зрения, целью борьбы государств и обществ неверующих против Ислама является отторжение от него людей, считающих себя мусульманами, чтобы они как минимум были нечестивцами, а желательно и вовсе стали неверующими (кафирун), отступниками от Ислама (муртад), даже если продолжают считать себя при этом мусульманами и государство принимает и ставит их в пример как «хороших мусульман», «современных мусульман», «толерантных мусульман» и т.д. 

Вот это — ключевой пункт всего нашего разговора об исламских катакомбах в современной России. Удастся ли врагам Аллаха, то есть тем, кто наделяет себя правом формировать ценности и законы бытия вместо Аллаха, уничтожить Ислам среди мусульман, то есть получить «мусульман без Ислама» или «Ислам без Шариата», что означает одно и то же? В таком случае можно было бы сказать, что им «удалось потушить Свет Аллаха», чего, как обещает Всевышний, не произойдет никогда.

А как этого не допустить, как этому противостоять? В первую очередь объясняя и самим мусульманам, и немусульманам, которые приглашаются к религии Аллаха, что такое настоящий Ислам и что значит быть мусульманином. Все просто. И именно поэтому против этих простых вещей искоренители Ислама ведут борьбу, запрещая книги от «Основ Ислама» до «Крепости мусульманина», где в помине нет никаких антигосударственных призывов и т.д. Понять, почему они это делают, ценители «здравого смысла» не могут никак, но не могут они этого только потому, что не понимают, не хотят допустить или признаться себе в том, что это не «ошибка в борьбе с экстремизмом», а последовательное и логичное разворачивание войны с Исламом как таковым.

Их задача заключается в том, чтобы не дать распространять знание о реальном Исламе и обучать ему мусульман и всех желающих. Соответственно, наша задача — делать именно это, помогать людям постигать и принимать Ислам как он есть, а не «полуислам», «четвертьислам», «ислам, всех устраивающий и никому не мешающий» и т.п.

Вот почему одной из приоритетных задач при донесении правды об Исламе является вдалбливание в головы людей одной простой истины: «мусульманин — это тот, кто помимо Исламского вероубеждения принимает Шариат, потому что это Закон Аллаха, коего он признает Единственным Законодателем, и признает, что он должен его соблюдать». Или, иначе говоря, мусульманин — это тот, кто судит по тому, что ниспослал Аллах и как это Аллах предписал через Своего Пророка, мир ему, то есть, обращаясь за разъяснением Шариата к хранителем исламского знания, а не перетолковывая его по своему усмотрению. 

Соответственно, как воспринимать мусульманина, не руководствующегося Шариатом? Он относится к одной из трех указанных категорий в зависимости от характера отвержения им Шариата. Шейх Али аль-Аддани, один из ведущих маликитских правоведов наших дней, итальянец, проживающий в Йоханесбурге, в изложении своего кредо прямо пишет, что это относится ко всем мусульманам, живущим сегодня неисламскими общественными отношениями, законами и ценностями — если они не дошли в этом до прямого неверия (отступничества от Ислама), как минимум, они являются преступниками или нечестивцами — и это относится к большинству современной Уммы, удовлетворяющемуся подобной жизнью.

Вот, отталкиваясь от этого, мы можем и должны строить понимание сущности и стратегии нашего катакомбного сопротивления. Ислам и в этом является сегодня ревитализацией духа ранних христиан-единобожников пока они руководствовались следующим пассажем из синоптического Евангелия: «Вы — соль земли, если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?»

И так подобно этому исламские катакомбы сегодня являются «солью уммы», теми, кто сохраняет для нее Ислам, чтобы люди, желающие быть мусульманами, могли знать, что такое Ислам и кто такие мусульмане.

(опубликовано в «livejournal«)