Алексей Широпаев опубликовал у себя в блоге статью архиепископа ИПХ Амвросия Сиверса «О проекте республики Залесская Русь«, в которой содержится ряд весьма ценных мыслей, пересекающихся с выводами моих размышлений.

Мысль первая — не надо демонизировать Орду и считать причиной московитских уродств то, что скорее является их следствием:

«…генезис жесткой, почти деспотичной, формы правления Москвы кроется не в ордынских порядках, кои были поставлены себе на службы князьями-коллаборантами. Еще задолго до нашествия именно в Залесье династия Рюриковичей-Мономашичей проявила странные абсолютитские тенденции. Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский – основатели сего стиля правления: абсолютизм, отказ от веча, гиперцентрализация, экспансия. Ростов Великий всегда имел вече. Дабы его игнорировать (как наиболее древнее в княжестве), Андрей Боголюбский переводит свой стол во Владимир. Но и здесь ему неуютно от «сдержек и противовесов», отчего он скрывается в Боголюбове, где его, в конце концов, убьют всем на радость. Вот он – источник московской деспотии и коварства. Династия, где предают и убивают брат брата и друзей, где используют любые возможности извне для укрепления личной власти и т.д.Анти-ордынский пафос понятен только в полемическом или пропагандистском ключе,- и сие правильно и справедливо. Но нельзя впадать в историческую дезориентацию и биться с фантомами, коих нет. Орда нам чужда, но сие не значит, что все системные проблемы мы должны приписать ей».

Собственно, об этом же в свое время писал я в своей заметке «Мое отношение к Орде«, но ценность статьи Сиверса в том, что он пошел еще дальше и показал, что не ордынцы инициируют порочную модель московитской государственности, а Мономашичи используют Орду для ее закрепления и завоевания ею гегемонии.

Мысль вторая — Орда, которую у нас принято изображать как внеисторическую азиатскую черную дыру, по сути, была частью политического мира Большой Европы:

«Правовое происхождение Российской Империи из Московии – факт. Оно м.б. определено, как преобразование. Хотя, имперская матрица была заложена гораздо ранее, при Иоанне III, получившем не только Византийское наследие, но и вознамерившегося прибрать к рукам и наследие Чингизидов. Оригинален ли он? Нет, нисколько. То – эпоха великих географических открытий, новых территорий, интеграция поверженных империй (Британия заберет наследие Великих Моголов, Испания – ацтеков и инков). Московия той эпохи – обыкновенная восточно-европейская страна, с сильнейшим итальянским влиянием,- а не татарским. Экстраполируя современность в ту эпоху, станет понятно, что на 1473 г. существовало несколько мiровых финансово-экономических игроков. Одни из главных: друзья-соперники Генуя/Венеция и Ганзейский союз. (Орда находилась в поле влияния Генуи.) Разгром Новгорода Иваном III преследовал, в том числе, и вытеснение Ганзы с северных границ. Не стоит забывать, что се – эпоха Ренессанса. Ни Иоанн III Великий, ни его внук Иоанн IV Грозный – персонажи не из азиатского фольклора, а из западноевропейских анналов. Вспомните кровожадных монархов Европы того времени. Полиглот Иван Грозный вообще настольной книгой имел «Государя» Макиавелли и старался оставаться на общеевропейском уровне именно как универсальный монарх Возрождения. Они все ужасны, как ужасна сама та эпоха».

Совершенно верно, сама Орда в меньшей степени, а Крым вообще непосредственно находились в поле влияния генуэзцев, но это только часть истории. Вторая часть — это ордынско-византийские отношения. Византийцы с определенного момента смотрели на ордынцев как на противовес туркам-сельджукам и использовали свою духовную колонию — Русь как разменную монету в этой большой игре. Тем более, как мы видим, и размен был невелик — православной церкви на Руси ордынцами были даны все льготы и привилегии, династию Мономашичей — русских партнеров Константинополя Орда тоже вполне устраивала, так что, Византия просто признала сложившийся порядок вещей и пыталась использовать его в своих интересах.

Кроме того, на первом этапе византийцы испытывали надежды обратить религиозно неопределившуюся Орду в православие, как это произошло в свое время с Русью. Кстати, с определенного момента византийская и итальянская линии становятся трудно различимыми. Династия Палеологов заключает Флорентийскую унию с Римом и неудивительно, что ее беглые отпрыски после утраты Византии находят приют в Италии и становятся католиками. Единственное исключение — молодая Софья, выписанная в Москву из той же Венеции и блестяще справившаяся с ролью рейдера, которому удалось поставить варварскую Московию на службу Римскому проекту.

Отсюда закономерно возникает вопрос: когда на (условном) Западе меняется отношение к Орде? Ответ прост — с признанием Ислама ее государственной религией ханом Узбеком.

Собственно, речь идет о греках Палеологах, которые только что проиграли другим мусульманам — османам свою империю, и которым представился случай взять реванш, а также о венецианцах, которые в отличие от их конкурентов генуэзцев, сделавших ставку на сотрудничество с миром евразийского ислама, вступили в конфронтацию с османами.

В этом контексте на Москву была возложена стратегическая задача — уничтожить поздне/пост- ордынское геополитическое пространство со значительным присутствием исламского фактора, который при сложении потенциала османов в Малой Азии и северных тюрок в Северной Евразии, а также их христианских союзников, мог получить решающее превосходство над католической Европой. Да, речь идет именно о католиках, потому что османофильская ориентация многих протестантских движений, которые позже вспыхнут в Европе, хорошо известна.

И моя гипотеза на этом фоне такова: католический мир пошел на создание Вестфальской системы в Европе (с перемещением экспансии на заокеанские колонии) именно потому, что ранее создание такой системы не состоялось в Северной Евразии. А в принципе, в Северной Евразии для этого были все предпосылки даже при Орде, которая в позднюю свою эпоху плавно трансформировалась в гибкую имперскую конфедерацию.

Орда не мешала ни Новгороду быть развитой республикой, ни начавшейся Русской Реформации (т.н. «ереси жидовствующих»), ни созданию геополитического баланса и торговым отношениям мусульманско-православно-католической чересполосицы с потенциальным включением в нее местного протестантизма. То есть, получается, что подордынская Евразия была более гетерогенной и при этом органически связанной с Европой, чем монорелигиозный Запад. И вот по всему этому многообразию и наносит удар потомок и воспитанник Палеологов Иван IV. Теперь вместо сложного, граничащего с Европой евразийского пространства создается монолитный гегемон.

Что же происходит таким образом? Этот гегемон фактически исключает из пространства Большой Европы евразийский ислам, отрезая его от османов, так же, как задушенный русский протестантизм в Новгороде вместе с ним самим отрезаются от будущего североевропейского протестантского мира. Московия упрощает слишком сложную геополитическую ситуацию на Востоке, беря на себя устраивающую многих на Западе роль спарринг-партнера католической (то есть, основной западной на тот момент) метрополии. Собственно, именно в этой роли субзападной (западнической) державы Россия изначально и возникает, всю свою историю решая для Запада две главные задачи: нейтрализации Ислама в Евразии и изоляции от Европы русского протестантизма (в различных его проявлениях).

Этот крайне важный момент непременно должен быть осознан не только исламскими, но и русскими освободительными силами в Северной Евразии, без чего они обречены быть заложниками искаженного понимания не только своего прошлого, но и настоящего и возможного будущего.

Ну и, кроме того, техническое — мысль третья:

«Российская Империя была абсолютно европейским цивилизованным государством и его проблемы вполне вписываются в общую картину развития. Более того, сие государство являлось колониальным, но, в отличие от Британии или Испании, обладала не заморскими территориями (обязательно стремившимися к эмансипации), а «приращенными» — как Сибирь, Кавказ. Дальний Восток. Сибирь – та же «Русская» Америка, и Декларация ее окончательной независимости вопрос только времени. Насколько подавлялась русская самобытность? – Вопрос очень дискуссионный. Естественно, что подавлялась, ибо государство вырабатывало свои общенациональные тренды, в не зависимости от симпатий или антипатий. Однако, этнографические экспедиции до 1914 г. фиксируют такое культурное многообразие русских (явно этносов и субэтносов), вплоть до языковых различий, что приходится констатировать полный континуитет архаического населения на территории. (По признанию изследователей, еще в 1917 г. помор не понял бы курянина.) Всё сие было принципиально уничтожено большевиками при геноциде населения и принципиально новой тоталитарной унификационной политики».

В целом с этим можно согласиться с той оговоркой, что на это Россия вышла при правлении Голштейн-Готторпской династии. У поздней империи был значительный потенциал, который мог развиться при ее переходе в позднеордынскую парадигму, то есть, контролируемой деколонизации. Этот процесс мог бы растянуться лет на пятьдесят, как в Британской империи и завершиться созданием аналога Российского Содружества Наций под эгидой конституционной монархии в Санкт-Петербурге. Но эта цивилизационная сложность опять выбивается очередным упрощением, со схожими целями и последствиями…

Четвертая мысль:

«Невозможно встать на вектор Новгорода или Литвы для Залесской Руси, ибо она имеет иную историю. Но вечевой принцип – древняя константа Залесья. Кроме гнусных примеров одной ветви династии Рюриковичей нам известны другие – совершенно противоположные примеры. Так будем ориентироваться на них. Залесье – не Новгород, не Литва, не Киев, не Орда. Более того, в современно конструкции проекта присутствуют определенные проблемы во внутренних ориентациях. Так Республика Залесская Русь = ЦФО совпадает с Московией. По последняя состояла не только из Залесья (формальное наименование «Белая Русь»), т.е. Владимирско-Суздальского Княжества (и ассоциатов), но и из Вел.Княжества Тверского, Рязанского Княжества, верховских княжеств, Вел.Княжества Смоленского, кои являлись не только международными субъектами, но и подверглись захвату Москвой. Регионализм не самопальный, а базирующийся на исторических реалиях, обязан учитывать сии субъекты в продвижении проекта».

А это просто в точку. «Залесский проект», возможно, потому и не получил развития, что таит в себе указанное противоречие. Он если и возможен, то не как регионалистский, а именно как пост-Московия — русское национальное государство под внешним управлением при проведении деколонизации. Если же говорить о регионализме, то нужно пробуждать более-менее реальные сущности: Брянщину, Курщину, Рязанщину, Владимирщину, саму Москву, наконец, у которых есть реальные исторические хотя бы предпосылки, но никак не абстрактное «Залесье».

(опубликовано в «livejournal«)