Конституция России была принята в 1993 году, но можно с уверенностью констатировать, что российский конституционный патриотизм так и не состоялся.

При том, что на тот момент существовали достаточно мощные общественные силы и настроения в поддержку Конституции, своего рода конституционный оптимизм, впоследствии общественное развитие пошло таким образом, что на первом этапе имело место размежевание между конституционализмом и патриотизмом, а на втором произошел заговор т.н. «патриотов», захвативших власть и фактически отменивших Конституцию, путем сведения ее к бессмысленному регламенту.

После осуществления этого заговора в России победил антиконституционный патриотизм, в условиях гегемонии которого конституционализм, приверженность принципам Конституции и опора на нее воспринимаются как синоним анти-патриотизма, атрибут «антироссийских сил».

В чем причина этого провала? Одна из них заключается в том, что еще при Ельцине власть стала искать «национальную идею», на которую можно было бы опереться. Это вызывало справедливые опасения, ибо в таких поисках виделось покушение на ст.13 Конституции, запрещающую устанавливать какую-либо идеологию в качестве не только государственной, но и общеобязательной. Как следствие — проконституционные силы просто отстранились от таких поисков, по сути сделав их достоянием антиконституционных сил, пришедших впоследствии к власти и установивших доминирование своей антиконституционной идеологии.

Меж тем, национальная идея может быть необязательно идеологией, противоречащей Конституции, а наоборот, осмыслением Конституции с национальных позиций. Ведь национальное самосознание не только нельзя отменить в жизни — сама Конституция предполагает его наличие и своими формулировками и конструкцией, и своим историческим генезисом.

Почему же этого не было сделано? Одна из причин — нежелание как правящей элиты, так и юридического сообщества заниматься серьезным осмыслением национального аспекта конституционной государственности, которое могло привести к субъективно неприятным последствиям для не желающих национальной транспарентности федералов.

Ведь при этих обсуждениях на повестку дня, естественно, вставал взрывоопасный «русский вопрос», чреватый крушением основ конституционной государственности. Но вместо того, чтобы разминировать эту бомбу, ее просто решили обойти стороной, в результате чего она де-факто все равно взорвалась и эти основы, если не обрушила, то уж точно засыпала песком, поднятым силой взрывной волны.

Проблема Конституции, начинавшейся со слов «Мы, многонациональный народ Российской Федерации» и предусматривающей наличие наряду с краями и областями, организованными по чисто территориальному признаку, «республик (государств)» (ст.5), названия которых, закрепленные в ст.65, явно указывают на нацию, от которых они происходят, в том, что русские, составляющие в стране 80% населения, в этой конструкции начисто отсутствуют.

Возникает очевидная асиметрия, устранение которой требует прояснения такого фундаментального для Конституции понятия как «многонациональный народ».

Что это такое? Если это всего лишь неудачное определение полиэтнической «политической нации», в чем нас пытаются убедить, тогда, конечно, никаких русских в ней специально предусматривать не надо. Но тогда возникает резонный вопрос — почему внутри этой единой политической нации существуют национально-государственные образования, созданные по этническому принципу?

Ответ сторонников этой концепции известен — это рудимент советского строя, который тем или иным путем предлагается устранить.

Однако такой подход как раз категорически противоречит Конституции РФ, в которой закрепляется «самоопределение народов», формой которых, судя и по их названиям, и по их внутренним конституциям, как раз и являются эти республики. Таким образом, необходимо констатировать, что последовательное стремление к проведению в жизнь концепции «российской нации» вместо многонационального народа России противоречит основам конституционного строя государства.

Это ставит на повестку дня другой вопрос: если национальные республики, а с ними и многонациональность, являются неизбежными атрибутами Конституции, не следует ли внести в нее положение о русских как «государствообразующем народе»? Такие предложения имели место не раз, равно как и предложения указать на особую роль православия.

Однако и они противоречат основам конституционного строя РФ, к числу которых относятся «равноправие народов» (преамбула) и равенство перед законом всех религиозных объединений (ст.14), в силу чего предложения об указании на особую роль одного народа и одной религии в многонациональном федеративном государстве являются антиконституционными.

По-видимому, такими соображениями все это время руководствовались юристы-конституционалисты, отказывающие русским в конституционной легализации как народу, нации, ибо основные предлагаемые варианты таковой явно противоречат основам конституционного строя РФ. Что касается создания внутри Российской Федерации единой Русской республики из краев и областей,то она воспринимается как угроза практическая: на первом этапе — создания управленческого хаоса и перетягивания каната между такой республикой и федеральным центром, на втором этапе — сведения к ее границам России в целом с распадом федерации, как это было с СССР и РСФСР.

Все эти три варианта отвергаются, меж тем, в результате все они сводятся к одному, который в итоге и утвердился на практике в условиях антиконституционного переворота, фактической отмены федерализма и наступления на его остатки и подмены Конституции политической программой «национального лидера».

Что же говорит «национальный лидер»? Он говорит следующее: «Самоопределение русского народа – это полиэтническая цивилизация, скрепленная русским культурным ядром».

Что это означает?

С одной стороны, подмену конституционного понятия многонациональный народ «цивилизацией, скрепленной русским культурным ядром», что прямо противоречит конституционному принципу «равенства народов». То есть, посягает на национальное самоопределение нерусских народов в составе Российской Федерации, которые таким образом обязываются кроме принятия принципов конституционного федеративного государства признать еще и господство «русского культурного ядра», нигде в Конституции не предусмотренного.

С другой стороны, сами русские из народа, этноса, нации со своими, как и у других народов, национальными особенностями и интересами, превращаются исключительно в цемент «полиэтнической цивилизации», «культурную скрепку», лишенную собственной национальной субъектности.

По сути, этот подход вытекает из принятия концепции «исторической России«, на которую Путин прямо ссылается в той же статье, несовместимость которой с основами конституционной России очевидна.

Для исторической России русские всегда были и остаются народом-цементом, как призванным подавлять национальную волю, культуры и чаяния коренных нерусских народов, так и лишенным при этом своих осознанных национальных интересов.

Какую же альтернативу этому предлагает Конституция Российской Федерации?

Нерусским народам, живущим на своих землях, она гарантирует национальное самоопределение и свободное национальное развитие внутри многонациональной Российской Федерации, а не «цивилизации, скрепленной русским культурным ядром». Причем, категорически неверно утверждение о том, что провозглашенный коммунистами, этот принцип является рудиментом их деспотии и должен вместе с ней уйти.

Напомним, что в международно-правовом отношении РФ является правопреемником РСФСР и СССР, что, учитывая кардинальную разницу их конституционных принципов и ценностей не может не вызывать вопроса — в чем же заключается смысл такового? Разумный ответ на это есть только один — в признании Российской Федерацией не только принципа, но и факта национального самоопределения народов бывшей Российской Империи, которое отнюдь не инициировали, но которое просто признали как историческую неизбежность большевики, попытавшись на практике максимально нейтрализовать его последствия. 

Итак, Российская Федерация есть продукт и подтверждение признания неизбежности исторического процесса самоопределения наций бывшей Российской Империи, в чем и заключается ее основная преемственность с СССР, если исходить из принципов конституционного строя. Это так вовне — потому что обратное требует пересмотра международно-признанных границ и имперской реоккупации ныне суверенных государств или отдельных их частей, как того неустанно требуют антиконституционные «патриоты исторической России». Но это так и внутри, потому что они же требуют отмены результатов этого самоопределения внутри Российской Федерации посредством ликвидации национальных республик.

В обоих случаях делается это от имени «русского народа» — с ссылками на его численное преобладание в России, непредставленность, разделенность и т.п. В результате именно апеллируя к «народному большинству», преступникам удалось установить диктатуру внутри страны и начать реваншистскую внешнюю политику, подобно тому, как от имени «народного большинства», в «интересах немцев» примерно то же было сделано в Германии 30-х годов.

Демонтаж этой диктатуры и восстановление действия Конституции (оптимистический, но не единственный возможный вариант), как мы уже говорили, неизбежно потребует масштабной «депатриотизации», направленной на предотвращение новых угроз конституционному строю, подобно тому, как это было с денацификацией в послевоенной Германии. Однако именно по этим же соображениям непозволительно в очередной раз оставить реваншистам и преступникам «русскую карту», чтобы они могли дальше спекулировать на нуждах «униженного русского народа».

В конечном счете, борьба за восстановление конституционной государственности является и борьбой за национальные интересы русских. Ибо последние, очевидно, заключаются не в притязаниях на чужие страны вовне и не в подавлении других народов внутри России.

Интересы русских, большинство из которых, кстати, голосовало в 1993 году за нынешнюю Конституцию (без чего она не могла быть принята), русских как зрелой в гражданском отношении нации в общем смысле заключаются именно в реализации положений Конституции, гарантирующей права и свободы граждан России, подавляющее большинство которых они, русские, и составляют.

Что же касается частных интересов русских как нации, то их можно и нужно закрепить, не посягая при этом на основы конституционного строя и права других народов России. Для этого не требуется ни ликвидации национальных республик, ни наделение русских особыми привилегиями, ни даже создания русской республики. Для полной ясности достаточно будет в конец п.1 ст.65 Конституции РФ, в котором перечисляются субъекты РФ,просто вести следующее дополнение:

«Республики и автономные округа Российской Федерации являются территориями самоопределения, прежде всего, народов (наций), по имени которых они названы. Области и края Российской Федерации являются территориями самоопределения, прежде всего, русского народа (нации). Все народы (нации), самоопределяющиеся в составе Российской Федерации, совместно образуют ее многонациональный народ, который так же включает в себя граждан России — представителей национальных меньшинств, то есть, народов, самоопределившихся или имеющих свои исторические родины за пределами Российской Федерации, или не желающих определять собственную национальность». 

Данная формулировка не ведет ни к распаду страны, ни к ущемлению прав тех или иных ее народов и национальных меньшинств с учетом сохранения норм и принципов глав 1 и 2 Конституции. Единственное, что она делает — заполняет юридический пробел и устраняет мину замедленного действия под конституционное государство в лице т.н. «русского вопроса», закрепляя за русскими положение не только полноправного большинства граждан России, но и одного из равноправных народов, самоопределяющихся в ее составе на землях, за которые они несут особую историческую и национальную ответственность.

(опубликовано в «livejournal«)