Сущность конституционного патриотизма

Конституция и идеология

«Патриоты» против конституции и государства: манифест конституционного патриотизма

Конституционная Россия и историческая Россия

Территориальная целостность и конституционный порядок

---

Сущность конституционного патриотизма

Существует мнение, что конституционный патриотизм есть разновидность казенного патриотизма. Мол, конституционный патриот это патриот государства, причем, неважно какого и кому оно служит.

Трудно придумать большее непонимание сущности конституционного патриотизма, чем это. И причиной его является в первую очередь незнание или непонимание самой — в нашем случае — Конституции Российской Федерации.

Ведь это не просто нагромождение пустых юридических формулировок или регламент, в которые Конституция превращена в России последние минимум десять лет.

Конституция это основной закон государства. Но — что чрезвычайно важно понимать — это не столько закон, которым государство обязывает граждан, сколько закон, которым граждане, их совокупность — многонациональный народ России — обязывают, должны обязывать государство.

Те, кто никогда не делали этого, почитайте Конституцию Российской Федерации вдумчиво, серьезно, и представьте, что каждая статья, каждый пункт этого документа будет действовать и определять деятельность государства. И вы поймете, что это будет совсем другое государство, чем то, что есть сейчас, вполне конкретное государство, конституционное государство. И это и есть то государство, которое хочет видеть, за которое борется конституционный патриот.
Казенному патриоту, действительно, нет дела, каким является его государство — он будет служить любому. Конституционный патриот — его полная противоположность. Его устраивает только государство, подчиняющееся конституции, в которой сформулированы условия общественного договора, контракта между гражданами и властью, его права, обуславливающие его обязанности, но не наоборот.

Возникает только один вопрос — зачем называть это именно конституционным патриотизмом, а не просто конституционализмом, если получается, что такой человек любит не страну, а именно конституцию? Безусловно, это конституционализм. Но это и конкретная форма патриотизма, заключающаяся в том, что именно в торжестве ценностей и норм подобной конституции гражданин видит благо своей страны.

Можно возразить, что это забота только о своем благе. Однако если бы это было так, подобному человеку ничего бы не мешало вместо того, чтобы бороться за торжество этих принципов в своей стране, просто забыть о ней и связать свое будущее с одной из стран, в которой они уже веками действуют. И если он этого не делает и борется за труднодостижимое на данный момент господство данных принципов в своей стране, значит, он не просто конституционалист, которым можно быть в любой стране, а именно конституционный патриот.

Таким образом, конституционный патриотизм есть содержательная разновидность патриотизма, заключающаяся в том, что человек связывает свое будущее с определенной страной, благо которой он видит в практической реализации закрепленных в конкретной конституции принципов.

Конституция и идеология

 

Поговорим о принципе конституционализма, то есть приверженности Конституции.

Так как, ценностным ядром Конституции РФ являются ее ст.2 и глава 2, тех, кто апеллирует к ним и настаивает на их соблюдении, автоматически называют либералами. Но это грубая ошибка — по двум причинам.

Во-первых, либерализм является одной из идеологий, тогда как ст.13 Конституции гласит, что в «Российской Федерации признается идеологическое многообразие» и что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Поэтому, если бы Конституция РФ была либерально-идеологической и в то же время утверждала отсутствие государственной или обязательной идеологии, это было бы абсурдом.

Но абсурда здесь нет. Идеология — это личное дело каждого, то, что касается ценностей и убеждений. И каждый вправе сам оценивать, какой ценностью обладают те или иные права, гарантированные ему (и не только) Конституцией. Дело же конституционализма и конституционного государства ему их гарантировать.

Поэтому, Конституция — это не идеология, это закон — основной закон государства. Иначе говоря, это фундамент государства. Она устанавливает правила, на которых граждане этого государства собираются в гражданскую нацию или — применительно к России — многонациональный народ (сам этот термин требует отдельного раскрытия).

С этой точки зрения, лояльность Конституции это не вопрос идеологии или ценностей. Это вопрос гражданственности и патриотизма. Любой гражданин, получающий на руки паспорт своего государства, уже не говоря о военнослужащих и должностных лицах, приносящих присягу с обязательством соблюдать и защищать Конституцию, по умолчанию являются конституционалистами или конституционными патриотами — если не в активной форме, то в форме не совершения того, что ей противоречит.

Конституционный патриот, однако, отстаивает Конституцию намерено, но это не обязательно должно быть следствием его идеологических воззрений — достаточно, если он делает это из желания жить в государстве, основанном на принципах этой Конституции, пусть даже по сугубо утилитарным или иным специфическим соображениям.

Отсюда, неважно, является ли человек приверженцем либеральной или какой угодно другой идеологии — это его личное дело. Важно, является ли он гражданином и конституционным патриотом. Придерживается ли он Конституции или противоречит ей. Поэтому, быть или не быть либералом — право каждого, но соблюдать Конституцию — это обязанность всех.

Во-вторых, либерализм это не единственная идеология, последователь которой может быть искренним конституционным патриотом России.

Им может быть, например, националист, если он считает, что в условиях соблюдения Конституции его нации (будь то русской или татарской) будут гарантированы лучшие возможности для национального развития, чем в условиях, которые повлечет за собой расчленение Российской Федерации на отдельные национальные государства.

Им может быть религиозный фундаменталист, осознающий, что в условиях светско-поликонфессионального общества, невозможно создание религиозного государства и принимающий формат конституционного светского государства, гарантирующего ему свободу совести, распространения своих взглядов и гражданское равноправие для его единоверцев.

Им может быть, например, гражданин Российской Федерации еврейской национальности, по убеждениям являющийся сионистом, но предпочитающий жить в России, по своему принося пользу еврейству.

Лики конституционного патриотизма могут быть весьма разнообразны, но суть его одна — практическое согласие, неважно по каким причинам, с сосуществованием внутри государства с иными гражданами на принципах, которые установлены Конституцией.

Это очень важно, потому что идеология, религия, воззрения человека никак не влияют на его права как гражданина РФ, что прямо установлено ст.19 ее Конституции.

Конституция — это не универсальная идеология, которая требует от всех единомыслия и единообразия. Это закон конкретного государства и его граждан.

Поэтому нельзя, например, россиянину еврею и сионисту отказывать в праве быть конституционным патриотом Российской Федерации на том основании, что он поддерживает и любит еврейское национальное государство Израиль.

Так же и нельзя подвергать сомнению гражданские права россиянина-мусульманина на том основании, что он поддерживает шариатское правление в Саудовской Аравии. Конституция России не распространяется на весь мир, она устанавливает правила и законы для России. Поэтому за ее пределами гражданин России может поддерживать что его душе угодно, но внутри страны он не может навязывать законы, противоречащие ее Конституции.

Человек, гражданин может любить или не любить кого угодно и это никак не влияет, не должно влиять на полноту его прав, в соответствие с Конституцией. Черкес может ненавидеть Российскую империю за то, что она сделала с его народом, а чеченец — желать поражения в войне СССР, депортировавшему его соплеменников. Но это не делает его меньше гражданином и не лишает его права быть конституционным патриотом, возможно, что напротив — если он поддерживает конституционное государство, основанное на принципиально иных принципах: уважения прав человека, отсутствия дискриминации по национальному признаку, самоопределения народов.

Конституционный патриотизм — есть не идеология, но сознательное принятие и подтверждение общественного договора, который, как и полагается договору, гарантирует гражданам и их объединениям предусмотренные права, и только в обмен на это предполагает их лояльность общему делу и общему государству.

«Патриоты» против конституции и государства: манифест конституционного патриотизма

Я не раз писал нелицеприятные вещи по поводу так называемого патриотизма, в частности, российского или русского. Повторяю, что в случае с последним речь идет не о законном и естественном чувстве любви к своей земле или нации и желании приносить им благо, но об агрессивной, нетерпимой, гегемонистской и экспансионистской идеологии.

Статья 13 Конституции России гласит, что «В Российской Федерации признается идеологическое разнообразие».

С этой точки зрения, наличие идеологического лагеря «патриотов» могло быть таким же естественным, как и идеологического лагеря «либералов» или «демократов», а споры между ними — проявлением конституционно гарантированного идеологического многообразия.

Однако уже примерно последние десять лет в России происходит ползучий антиконституционный переворот, заговор, при котором фундаментальные положения Конституции, основы конституционного строя государства при неприкосновенности на бумаге на практике отменяются одно за другим.

Касается это и т.н. «патриотизма», ибо сегодня эта идеология уже не является частью идеологического разнообразия, сосуществующей и конкурирующей в его рамках с другими идеологиями. Сегодня в условиях свершившейся и господствующей киселевщины, леонтьевщины, марковщины, силантьевщины т.н. «патриотизм» превратился в господствующую, захватившую контроль над общим для всех граждан и, по Конституции, стоящим над различными идеологиями государством. Результатом чего стало фактическое поражение в гражданских правах, от свободы слова и вероисповедания до самой жизни, граждан Российской Федерации, не разделяющих идеологию т.н. «патриотизма».

Меж тем, та же самая статья 13 Конституции России далее гласит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Но сегодня произошло именно это, более того, в отношении значительной части граждан Российской Федерации приостановлен целый ряд положений главы 1 и главы 2 Конституции России именно по принципу их инакомыслия ставшей обязательной идеологии, невзирая на то, что статья 19 Конституции России прямо устанавливает равенство в правах всех граждан РФ вне зависимости от их политических убеждений, религии, национальности и т.п.

Безусловно, это антиконституционный переворот и заговор, обоснованием которого стала воинствующая, гегемонистская идеология т.н. «патриотизма». В соответствие с ней, каждый «не патриот», то есть, тот, кто ее не разделяет, является «врагом России», «пятой колонной», «иностранным агентом» и на этом основании должен быть поражен в правах в той или иной степени, вплоть до свободы, личной неприкосновенности и жизни.

Что ж, пришла пора пора внести ясность в то, что такое «Россия» и что такое «патриотизм».

«Патриоты» внушают нам, что «Россия» это «великая мировая держава с господствующей ролью русской православной культуры, геополитический и идеологический контроль которой должен распространяться на постсоветское пространство, врагами которой являются посягающие на эти принципы Запад, исламизм, украинский национализм, сепаратизм» и т.д.

Любой, кто не признает этого — «не патриот». Любой, кто исповедует противоположные ценности — «пятая колона». Любой, кто солидаризируется с «врагами России» — сам враг, подлежащий фактическому исключению из ее гражданства (недавно Силантьев предложил исключать и юридически, сам признав, что это противоречит Конституции) или даже уничтожению.

Это их «Россия» и их «патриотизм».

Однако моя Россия — это государство, гражданином которого я являюсь — Российская Федерация. И принципы и форма его устройства установлены основным законом этого государства — Конституцией, которая согласно статье 15 имеет «высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории Российской Федерации». А это значит, что высшую юридическую силу и прямое действие имеют все ее статьи, в том числе, гарантирующие гражданам России их права.

Так в чем же заключается патриотизм государства, основанного на Конституции?

Патриотизм заключается в признании господствующей роли «русской православной культуры»? Но в Конституции об этом ничего не сказано, зато сказано (ст.14), что  «Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом».

Так кто же в таком случае патриот государства Российская Федерация — тот, кто исходит из отделения от государства и равноправия религиозных объединений или те, кто вопреки Конституции ставит одно из них над всеми остальными?

Патриотизм заключается в признании того, что «русский значит православный» и «русский без православия дрянь, а не человек», как прямым текстом заявляет один из архитекторов политики спецслужб в религиозной сфере, экс-генерал-лейтенант Решетников? Но Конституция прямо предусматривает:  «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» (ст.28), а также: «Каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность» (ст.26).

Так кто же в таком случае патриот государства Российская Федерация — тот, кто признает право ее гражданина любой национальности выбирать и исповедовать любую религию или те, кто призывают к отмене, ограничению или игнорированию этого права?

Патриотизм заключается в признании того, что Украина, страны Средней Азии, Закавказье, Прибалтики должны быть частью единого с Россией геополитического пространства и разделять ее «патриотические» ценности? Но состав территорий Российской Федерации определен ст.65 Конституции, в которой ничего не сказано об Украине, Прибалтике или Грузии. Напротив, Россия официально признала их как независимые государства и официально признает принципы международного права, одним из которых является невмешательство во внутренние дела иностранных государств. Следовательно, отношение к устройству или геополитической ориентации этих государств является вопросом внешней политики, на которую любой гражданин России вправе иметь свою точку зрения.

Так кто же в таком случае является патриотом государства Российская Федерация — тот, кто уважает признанные ей принципы суверенитета иностранных государств, их территориальной целостности и невмешательства в их внутренние дела или тот, кто вопреки признанным его государством принципам призывает к их нарушению: посягательству на суверенитет других государств, их расчленению, вмешательству в их внутренние дела и т.д.?

Патриотизм заключается в унитаризме, стремлении к ликвидации национальных республик, охоте на ведьм в виде «сепаратизма»? Но ст.1 Конституции прямо устанавливает, что Россия — федеративное государство, в ст.5 говорится, что республики (государства) имеют свои конституции и законодательства, широкие рамки которых предусмотрены главой 3 Конституции, а в преамбуле Конституции прямо сказано, что одним из принципов, на которых создается государство Российская Федерация, является «равноправие и самоопределение народов». Поэтому надо понимать, что территориальная целостность Российской Федерации существует в неразрывной связке с ее федеративным устройством и самоопределением в его рамках народов Российской Федерации, в том числе, в форме республик (государств), следовательно, их гарантия и уважение являются условием гарантии территориальной целостности РФ и наоборот.

Так кто же в таком случае является патриотом государства Российская Федерация — тот, кто исходит из признанных Конституцией принципов самоопределения и равноправия народов, их полнокровного национального развития в рамках субъектов федерации, в которых они самоопределились, или те, кто отрицают принципы равноправия народов Российской Федерации и призывают в отказе им в праве на самоопределение в ее рамках, выбивая тем самым фундамент из под целостности федеративной России?

На самом деле, ответы на все эти вопросы очевидны и они прямо противоположны тем, которые дают т.н. «патриоты». В действительности же, если следовать Конституции страны, что и является главной обязанностью любого патриота, то есть, сознательного гражданина, оказывается, что для этого не только не нужен тот мусор в голове, который преподносят под видом «патриотизма», более того — последний прямо противоречит основам конституционного строя, положениям о правах человека и федеративному устройству Российской Федерации.

А это значит, что т.н. «патриоты» не только не являются патриотами. Напротив, они являются прямыми врагами конституционного строя Российской Федерации, заговорщиками, стремящимися к его упразднению и в значительной степени достигшие этой цели, а значит — врагами государства Российская Федерация, основанного на Конституции, которые прикрываются идеологическими конструктами «России» и «патриотизма», основанными исключительно на их антиконституционной идеологии.

Этому пора положить конец. Т.н. «патриоты» своим антиконституционным заговором продемонстрировали, что их «патриотизм» не может быть частью «идеологического многообразия», гарантированного Конституцией, ибо он стремится не только к его упразднению, но и отрицает другие основы этой Конституции. А значит, после восстановления конституционного суверенитета и государственности он должен быть запрещен во всех формах, как запрещен в Федеративной Республике Германия нацизм в качестве идеологии, противоречащей основам Конституции ФРГ, претворение которой в жизнь сопровождалось многочисленными и тяжелыми преступлениями.

Единственный и подлинный патриотизм, возможный в государстве, основанном на Конституции — это конституционный патриотизм, заключающийся в приверженности ее духу и принципам. Именно это является единственным мерилом, отделяющим патриота от врага Конституции и государства. Врага, который в настоящий момент должен быть разгромлен и обезврежен, чтобы конституция и конституционное государство в России стали реальностью, а не фиговым листком, прикрывающим заговор и преступления их врагов.

Конституционная Россия и историческая Россия

Когда в 2011 году тогдашний Президент Медведев заявил, что России исполнится двадцать лет, это вызвало бурю насмешек и негодования. Меж тем, за всю политическую биографию этого деятеля это была, пожалуй, единственная глубокая его мысль. И, если не передергивать, выглядела она следующим образом:

«У нас богатая и древняя история, и мы по праву ею гордимся. И в то же время Россия – молодая страна. Напомню, что в наступающем году ей исполнится только двадцать лет».

Итак, никто не отрицает, что Россия как исторический феномен — «историческая Россия» исчисляется многими веками. Однако юридически государство Российская Федерация, точкой отсчета которого можно считать принятие 12 декабря 1990 года Декларации о государственном суверенитете РСФСР правопреемником этой исторической России не является и, как будет ясно дальше, совсем не случайно. Подчеркну — именно юридически, именно Российская Федерация как конституционное государство, которое по сути существует даже не двадцать лет, а пока только на бумаге.

В Декларации 1990 года говорится, что «Суверенитет РСФСР — естественное и необходимое условие существования государственности России, имеющей многовековую историю, культуру и сложившиеся традиции», однако, в этой фразе помимо ее декларативности содержится неясность: к чему относится многовековая история — к России как таковой или к ее конкретной государственности? Вопрос этот не так прост, как кажется на первый взгляд.

В действующей (на бумаге) Конституции РФ от 1993 года также провозглашается «исторически сложившееся государственное единство», однако, относится оно к общности, которую никак нельзя считать основой исторической России:

«Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов».

Разве историческая Россия строилась на принципе «равноправия и самоопределения народов», который в Декларации о суверенитете 1990 года выражен еще более конкретно, гарантируя право «каждому народу — на самоопределение в избранных им национально-государственных и национально-культурных формах»?

Нет, тут преемственность, если и есть, то не с исторической Россией, а государственной формой, возникшей из ее коллапса и как в качестве попытки ее кардинально реорганизовать — СССР, а перед ним — РСФСР.

В 1999 году юристы и официальные лица Правительства, Совета Федерации и МВД РФ дали ясные разъяснения на запрос тогдашнего депутата Государственной Думы, сторонника реставрации имперской России А.Н.Савельева, которые можно сколько угодно критиковать, но которые, как видно, содержат консенсус российских юристов-государственников и международников: Российская Федерация является правопреемником Советского Союза, но не Российский Империи, к которой относится лишь опосредованно.

Но как же тогда понимать заявление экс-президента Медведева о двадцатилетнем возрасте Российской Федерации — не стоит ли удлинить его историю хотя бы до момента образования РСФСР?

Представляется, что в этом вопросе экс-президент и юрист Медведев, все таки был прав. Российская Федерация, хотя и имеет международно-правовую преемственность с Советским Союзом, но по своему конституционному строю представляет собой принципиально иное государство. Так, глава 1 и глава 2 Конституции РФ закрепляют принципы и ценности, многие из которых являются противоположностью советским даже в теории, уже не говоря о практике.

С этой точки зрения, можно смело утверждать, что в конституционный фундамент Российской Федерации закладывались принципы и ценности, которые никогда не господствовали в исторической России — от провозглашения человека, его прав и свобод высшей ценностью, перечисления невиданного доселе перечня этих прав, до принципов равноправия и самоопределения народов. Государства, основанного на таких принципах в России никогда не было, и, с этой точки зрения, экс-президент Медведев как юрист был бы полностью прав в том, что этому государству всего двадцать лет, если бы, конечно, оно существовало в действительности.

Для чего нам потребовались эти, на первый взгляд, совершенно абстрактные и теоретико-правовые рассуждения?

Мы начинали обсуждение темы с определения политико-правовых рамок конституционного патриотизма. Сейчас же мы говорим о его локализации в пространстве и времени.

Где начинается то государство, гражданином которого должен осознавать себя конституционный патриот?

Оно начинается с Декларации о государственном суверенитете 1990 года, когда был сделан шаг к его отделению от СССР, основанного на совершенно других принципах, чем позже нашли воплощение в юридически действующей Конституции России от 1993 года. А это значит, что конституционный патриот не обязан ассоциировать себя ни с советской тиранией, попирающей закрепленные в Конституции права и свободы человека, ни с имперской, попирающей национальные и религиозные права народов и общин, также закрепленные в Конституции РФ.

А где оно заканчивается? Оно заканчивается на границах Российской Федерации, как они признаны ей самой и международным правом, не распространяясь ни на бывшие республики СССР, ни, тем более, на бывшие владения Российской Империи.

Сейчас, когда патриотизм из естественного чувства, в результате свершившегося заговора де-факто стал обязательной (и преступной) идеологией, что означает грубое попрание основ конституционного строя РФ, в этот вопрос требуется внести решительную ясность.

Преступный, антиконституционный «патриотизм» не является конституционным патриотизмом Российской Федерации, какой она должна быть, в соответствие с ее Конституцией и законами. Это по сути, патриотизм «исторической России», существовавшей на принципах, несовместимых с Конституцией РФ, как внутри себя, так и вовне.

Соответственно, конституционный патриотизм не должен быть патриотизмом «исторической России», но именно молодого государства — Российская Федерация.

Может ли вообще конституционный патриот быть патриотом «исторической России»? Может, но только в конституционных рамках — в тех рамках, в которых это не посягает на основы конституционного строя и международно-признанных границ Российской Федерации. По сути, только в ретроспективных, в том случае, если видит историю Российской империи и Советского Союза как долгий и тернистый путь к учреждению конституционного государства Российская Федерация со свершившимся фактом самоопределения окружающих ее народов и, само собой, самоопределения народов внутри нее.

Такой исторический патриотизм в конституционных рамках возможен, но не обязателен и не безальтернативен. Как мы уже отмечали ранее, конституционный патриотизм не может быть идеологически монополизирован. Вполне естественно, если чеченец не будет чувствовать ничего кроме ненависти к государству, депортировавшему его народ, как и черкес — к государству, лишившему его народ родины или татарин и башкир — к государству, проводившему политику насильственной христианизации его предков.

И нужно понять, что право на это ему гарантируют и Конституция, закрепляющая за ним право на свободу мысли и совести, и юридическое самоопределение Российской Федерации как молодого конституционного государства, основанного на радикально новых принципах, в том числе, принципе национального самоопределения и равноправия народов Российской Федерации, которые, по этой Конституции, объединяются не подавлением, как раньше, а приверженностью новым, общим конституционным принципам.

Ни он, ни кто-то другой не обязан быть патриотом «исторической России», будь то Московского царства, Российской империи или Советского Союза. Что нисколько не лишает его права на конституционный патриотизм с собственным осмыслением такового.

Территориальная целостность и конституционный порядок

 

30 декабря 2013 года Владимиром Путиным, который сразу после избрания Президентом РФ в 2000 году, выступая на заседании коллегии ФСБ, заявил: «Задание по внедрению в высшие органы власти успешно выполнено», был подписан т.н. «закон о сепаратизме», вводящий уголовную ответственность за призывы к отделению или отчуждению от РФ части ее территории.

В соответствии со ст.80 Конституции России, Президент действительно обязан принимать меры по охране государственной целостности Российской Федерации. Однако тот же п.2 той же статьи начинается следующим образом: «Президент Российской Федерации является гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина».

Фактически эта формулировка означает, что Президент обязан стоять на страже конституционного строя РФ, так как в ст.2 Конституции ясно сказано: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства».

Как же между собой соотносятся обеспечение конституционного порядка и обеспечение государственной (территориальной) целостности Российской Федерации?

Исходя из содержания статьи 2 и главы 2 Конституции, ясно видно, что они соотносятся между собой как содержание и форма. Ибо, в соответствии с Конституцией, главной задачей государства Российская Федерация является обеспечение прав и свобод человека, которые провозглашены его высшей ценностью, обеспечение же территориальной целостности призвано быть средством решения этой задачи на всей территории Российской Федерации.

На практике, однако, все обстоит ровно наоборот — обеспечение территориальной целостности давно превращено в самоцель, в жертву которой приносится содержание — основы конституционного строя, принципы, содержащиеся в ст.2 и главе 2 Конституции РФ.

Циничным образом операцией по «восстановлению конституционного порядка» впервые была названа бойня в Чечне, которая не только сопровождалась попранием силовыми структурами конституционных принципов и ценностей на части территории Российской Федерации, но и стала пробным шаром для последующего сворачивания действия Конституции на всей территории страны в рамках антиконституционного «патриотического» заговора.

Сейчас уже очевидно, что именно война в Чечне стала в свое время полигоном для обкатки философии, методов и кадров антиконституционного «патриотизма», мыслящих категориями не конституционной России, а «исторической России», ради которой позволяется ни во что не ставить Конституцию. Причем, подмена впервые была осуществлена всего через год после принятия Конституции.

В чем же она заключалась? Не вдаваясь в тонкости международного права и процесса самоопределения бывших союзных и автономных республик, в соответствии с Конституцией России, Чеченская Республика являлась частью Российской Федерации. С этой точки зрения, действия властей Чеченской Республики Ичкерия, апеллировавших к тому, что она изначально не входила в состав РФ, а самоопределилась наряду с ней в результате распада СССР, можно было трактовать как антиконституционные, ибо в их результате Чеченская Республика, признанная международным сообществом частью Российской Федерации, была выведена из сферы действия ее Конституции и органов государственной власти.

В непризнанной Чеченской Республике Ичкерия не действовала Конституция Российской Федерации. Однако привела ли война, развязанная на ее территории Б.Ельциным, к «восстановлению конституционного порядка» Российской Федерации на данной территории?

Ответ совершенно однозначен — нет. Массовые убийства гражданского населения, уничтожение целых населенных пунктов, бессудные расправы над гражданами Российской Федерации не только не могут считаться «восстановлением конституционного порядка» — они являются его грубым попранием, причем, тем самым государством, которое призвано его защищать.

Нельзя сказать и что все эти меры носили временный характер с целью восстановления конституционного порядка в будущем. Напротив, мы видим, что с момента развязывания этой преступной бойни и по сей день не было ни одного периода, ни одного года, когда на территории Чеченской Республики действовал бы конституционный порядок Российской Федерации, а именно положения глав 1 и 2 Конституции России.

Зато можно сказать, что территория антиконституционного бесправия лицами, развязавшими эту преступную войну, с Чечни планомерно расширялась на всю Российскую Федерацию. Именно под прикрытием второй чеченской войны и на ее фоне произошли драматические изменения во внутренней политике государства: сворачивание и без того неустойчивых политических свобод, фактический демонтаж федерализма, реставрация советских символов и ценностей.

Борьба за территориальную целостность таким образом не только не приводила к установлению конституционного порядка на отдельных территориях, но, напротив, служила предлогом для его планомерного демонтажа во всей остальной стране.

И вот, в условиях, когда действие Конституции в России практически прекращено (за исключением бессодержательных регламентно-процессуальных аспектов) на повестке дня опять оказывается роковой вопрос «борьбы с сепаратизмом». Опять в центре внимания, прежде всего, Кавказ — если одни говорят о том, что на этой территории не действуют законы России и предлагают отделить его, другие, добившиеся юридического запрета подобных призывов, напротив, выступают за еще более решительное «наведение конституционного порядка».

Однако правда заключается в том, что на Кавказе российские власти наводят только антиконституционный порядок. Конституция России, которая по сути давно не действует в ней в целом, на Кавказе не действует кратно. Причем не действует не по вине пресловутых сепаратистов — напротив, чем больше российские силовые структуры борются против них за обеспечение территориальной целостности, тем больше, они попирают ценности и нормы российской Конституции.

Как, с этой точки зрения, соотносятся между собой противоборствующие стороны на Кавказе? Это не сторонники Конституции в лице российских государственных органов, с одной стороны, и ее противники в лице сепаратистов и вооруженных исламистов, с другой.

Напротив, главными противниками Конституции России на Кавказе сегодня являются российские силовики — как федералы, так и местные, а также покрывающие их органы власти и суды, давно уже превратившиеся в коррумпированные придатки карательно-тиранических структур. Это они вопиющим образом попирают основы конституционного строя РФ, права и свободы человека граждан вне зависимости от их национальной, религиозной принадлежности и убеждений, которые равно обязано защищать государство. Многие же из тех, кто пытается сопротивляться этому государственному терроризму, если и не являются защитниками Конституции России, то, по крайней мере, борются за предусмотренные ею права, которые защитить иными способами не представляется возможным, учитывая отсутствие независимого правосудия и руководствующихся законом органов государственной власти.

Как же в таком случае возможно обеспечить конституционный порядок на части территории государства, если оно само целиком находится во власти антиконституционных сил?

Ответ — в оптике конституционного патриотизма — очевиден. Ни о каком восстановлении конституционного порядка государством на части его территории не может идти и речи, пока это государство как таковое не будет подчинено Конституции. То есть, прежде любых разговоров о территориальной целостности государства должно быть создано само конституционное государство.

Что касается отдельных территорий, с распространением на которые российского конституционного, когда он будет, порядка, могут возникнуть сложности, то надо сказать, что за все время с момента начала «наведения конституционного порядка» там, местные жители не видели его ни применительно к себе, ни применительно к остальным гражданам России, не видели его ни у себя, ни в остальной стране.

Нет никаких серьезных оснований считать, что если они увидят действие конституционных ценностей и принципов в России и подчинение им государства, люди не захотят жить в такой стране, включая многих из тех, кого антиконституционные гостеррористы вынудили взяться за оружие. В достижении этой цели адекватными ей средствами и заключаются обязанности высших органов государственной власти так, чтобы обеспечение государственной целостности вело к установлению и поддержанию конституционного порядка на всей территории страны, а не осуществлялось противоречащими ему методами и не вело к его полному упразднению, как сейчас.

(опубликовано в «livejournal«)