1.
Будущее русских невозможно обсуждать в отрыве от будущего мира. Россия это достаточно важный элемент мир-системы, а русские являются производной от нее, даже тогда, когда они представляют собой ее диалектическое отрицание в виде разного рода антисистемных русских, они же русские антисистемы. Поэтому и будущее русских, включая антироссийских русских, и будущее России неизбежно зависят от того, как будет устроена эта мир-система, и какое место они в ней займут.
2.
Мир сегодня находится в процессе трансформации. Ее итог известен только истинному Творцу истории, и едва ли кто-то из смертных сегодня может точно знать историческую перспективу даже на ближайшие несколько десятилетий. Угадать — да, знать точно — едва ли. И причина этого заключается в том, что направлений и сценариев этой трансформации может быть несколько.
Просматриваются следующие варианты: 1) цивилизационного перехода, 2) деградационно-апокалиптический, 3) отложенно-эволюционный. Сегодня во многом именно от России зависит, по какому пути пойдет эта трансформация, от чего в свою очередь зависит будущее России и русских.
3.
Сценарий глобального цивилизационного перехода предполагает переход цивилизации к постиндустриальному укладу, при котором огромные массы населения окажутся избыточными. Нежизнеспособными по отношению к мир-системе окажутся массовые структуры уравнительно-распределительного развития, которыми являются национальные (в широком смысле этого слова) государства. Система всеобщего образования, здравоохранения, трудоустройства в парадигме рынка окажутся экономически несостоятельными. Теоретически отказу от них в странах золотого миллиарда может быть только одна альтернатива — роботизированного национального (закрытого для внешних) социализма. Однако таковая может состояться только в высокоразвитых и высокосолидарных обществах, и скорее всего это будут локальные исключения вроде Исландии, Финляндии и Швейцарии. Так как большинство национальных государств имеют искусственно усредненную социальную структуру, она скорее всего будет разрушаться путем поляризации — на тех избранных, кто будет соответствовать требованиям новой экономики и попадет в новый общественный уклад, и на балласт. В развитых странах балласт в лучшем случае будет взят на иждивение посредством системы безусловного дохода, но долго ли его выдержит экономическая и, что не менее важно, социальная система, неочевидно. Поэтому не исключены как внутренние потрясения, так и попытки постиндустриалов теми или иными способами решать проблемы «лишних людей».
Накануне перехода к этой системе сейчас находится Запад, который только и располагает для этого возможностями. Что ему вмешает внутри, понятно — это устаревшая система национальных государств, предполагающая сохранение усредненной социальной структуры всеобщего благосостояния, и таким образом сдерживающая рывок в новый уклад. Вовне проблема этого перехода заключается в том, что она обрушит мир-систему, в которой Запад является центром развития (развитые страны), а все остальные — периферией (развивающиеся страны). Причина этого заключается в том, что развивающиеся страны абсолютны зависимы от западной финансовой системы, которая в свою очередь взаимосвязана с системой социального обеспечения. В случае их сворачивания и радикальной реформы развивающиеся страны окажутся предоставлены сами себе, и тогда у них будут только две возможности. Первая — формирование автаркичной, независимой от внешнего мира индустриальной системы жизнеобеспечения — задача невероятно сложная и недостижимая для большинства развивающихся стран. Вторая — в случае и для тех, кому не по силам окажется первая — превращение в пространство деградации и хаоса с колонизацией отдельных очагов силами постиндустриального и перегруппировавшегося индустриального миров. При этом по большому счету все, что не попадет в первый, постиндустриальный мир, будет миром отсталости и хаоса. Просто в последнем могут быть свои центры, периферии и черные зоны, где отставание будет совместимо с выживанием местного населения, и те, где будут иметь место войны разной степени истребительности и голод.
4.
Теперь надо понять, в каком направлении по отношению к этому сценарию движется современная Россия, что позволит понять нам альтернативы этому сценарию.
С момента возвращения Путина на третий срок, крымнаша, холодной войны с Западом, войны против суннитского мира, войны против Украины, становления в стране гротескного общества сорокинского типа, стало очевидно, что России сделала необратимый с цивилизационной точки зрения выбор. Имя ему — деградация. То, что РФ упустила шанс оказаться в первом, постиндустриальном мире, это уже можно даже не обсуждать. Проблема в том, что она упустила возможность стать развивающейся страной второго мира. Экономический потенциал у России есть, но характер ее развития делает неизбежной ту же проблему, что будет стоять при переходе в новый уклад на Западе, с поправкой на то, что РФ находится во второй лиге, а не первой. Иначе говоря, этих ресурсов на развитие и обеспечение всех не хватит. Только применительно к России идет об уровне не постиндустриальной, а индустриальной экономики. Поэтому пространство развития и обеспечения уровня страны второго эшелона в ней будет, но только в виде очагов — главным образом Московской агломерации, и еще пары десятков крупных городов.
Есть ли будущее у такой России как страны при указанном сценарии глобального развития? Очевидно, что нет, так как физическая и политическая карты России не соответствуют ее реальным демографической и экономической картам. Единственное, что пока обеспечивает относительное соответствие последней первым двум — это существование российской экономики за счет природных ресурсов ее большей и безлюдной азиатской части. В результате технологического развития постиндустриального мира это несоответствие станет окончательно очевидным. По этой причине за пределами территориально ограниченных и демографически спрессованных очагов развития экономика России как единый национальный рынок, который, как известно, является условием национального государства, перестанет существовать. Она будет фрагментироваться на региональные составляющие, которым придется решать проблемы выживания, и зоны, колонизирующиеся развитыми и развивающимися странами, например, Японией и Китаем, если последний сам не станет жертвой этого глобального перехода. При попытках сохранения политического контроля над этим пространством, что, учитывая русские великодержавные (экономически необоснованные) амбиции, неизбежно, будет происходить втягивание в них импортных демографических ресурсов, иначе говоря, дальнейшее заселение России мигрантами, главным образом с Юга и Востока.
В общем очевидно, что при выбранной траектории развития, которую уже вряд ли можно изменить, будущего у России, в привычном для большинства русских понимании, нет. Другое дело, что то же самое будет верно для многих (если не большинства) государств, которые станут экономически избыточны в новом мире.
5.
А что насчет русских? У русских как большого государственного народа при таком сценарии будущего нет потому, что в новом мировом укладе будет нежизнеспособно это мнимо-большое государство. Поэтому его территории будут экономически и социально фрагментироваться и/или демографически видоизменяться, то есть, этнически дерусифицироваться. Однако русские достаточно большой народ, и даже реально заселенная им (а не та, что на карте) территория позволяет сохранить в этих очагах немалый русский этнос.
Это было бы реальное место России в мире и русских в России. Оно, конечно, мягко говоря, не блестящее и далеко не соответствует ожиданиям России и русских, но это то, с чем, как говорится, вполне можно жить. Хотя и не всем…
6.
Однако в этот момент образовалась проблема, способная помешать адаптации России и русских к указанному сценарию мирового развития и сделать его в принципе невозможным. Проблема в абсолютной неадекватности русского правящего класса и большей части общества. Неадекватности в том, что касается соотношения реальных возможностей развития и амбиций. Реальность в том, что Россия это страна примерно латиноамериканского уровня, развивающаяся в соответственной парадигме. Соответственно, этнические русские в ней могли бы быть аналогом европейских креолов в этих странах.
Вместо этого Россия и русские сегодня претендуют на роль мировой державы и великой европейской нации. Но места, на которые они претендуют, заняты. Более того, если в порядке альтруизма России и были готовы какие-то из них предоставить, то в последние годы русские продемонстрировали, что занимать эти места на общепринятых условиях они неспособны. Поэтому Россия и русские не нашли ничего лучшего, как пытаться взять эти места силой и силой же изменить установленные для них правила.
Подобное происходит не в первый раз в истории, и не только с русскими. Именно противоречия такого плана стали причиной мировых войн. И в этом смысле поведение России и русских сегодня больше всего напоминает поведение Германии и немцев перед этими войнами.
7.
Не желая адаптироваться к наиболее вероятному сценарию глобального развития, Россия и русские могут сорвать сам этот сценарий. Учитывая то, что этот сценарий страшный, кровавый и беспощадный, именно в этом многие и видят надежду. Ведь вместо него Россия могла бы предложить человечеству другой сценарий — более гуманный, более справедливый, более прогрессивный, в конце концов.
Но современная Россия — это не Советский Союз, хоть и паразитирует на его наследии. Такую альтернативу миру пытался предложить именно он, и в итоге неудачно. Нынешняя России не только не может, но и не хочет предлагать миру никакого альтернативного пути развития — она и себе-то его не может предложить. Но есть кое-что, что Россия может, и, не исключено, что хочет предложить. Это альтернатива деструкции или, проще говоря, уничтожения существующей цивилизации, не позволяющей России удовлетворить свои амбиции путем развития в ней. Уничтожения не только политического, но, возможно и тотального, физического.
Некоторые считают, что правители России не пойдут на ядерный апокалипсис, потому что они слишком любят красивую жизнь, которая станет невозможна. Да, эта надежда есть и, если она оправдается, будет актуален либо первый сценарий развития (описан выше), либо третий, который будет описан ниже.
Раскроем второй. Вероятным его делает то, что у красной кнопки в России сегодня люди, не имеющие ни единого шанса удовлетворить свои мегаамбиции, не нажав на нее. Крымнаш и все, что последовало за ним, закрыли им такую возможность. Некоторые считают, что сейчас они пытаются переиграть ситуацию таким образом, чтобы остаться при своем (минимум Крыме, отказаться от которого без потери лица они не смогут). Но если это и так, надо констатировать, что своими действиями, в частности, в Сирии, они только усугубляют свое положение.
В итоге, как ни переигрывай, как ни пытайся отсрочить момент истины, рано или поздно станет очевидно, что как великую мировую державу страны Запада Россию не признают. Соответственно, у России есть только один аргумент для подкрепления ее претензий на такой статус — ядерное оружие, способное уничтожить мировую цивилизацию. Но и он не будет вечно актуальным — через несколько десятилетий экономическое и технологическое превосходство Запада сведет его на нет. Теоретически Россия могла бы выпросить себе прощение и возвращение в предбанник клуба развитых стран на сильно ухудшенных условиях, отказавшись от нынешней правящей группировки и сдав ее Западу для показательной выволочки. Однако нарастает ощущение, что способных на это внутренних сил в России нет, а сделать это извне можно будет только нанеся ей существенное геополитическое поражение.
Но если правящая Россией группировка является изгоем клуба господ миропорядка и не имеет шансов быть в него принятой, то после нажатия на красную кнопку ситуация может кардинально измениться. Конечно, большинство нормальных людей ужаснется от самой мысли о последствиях ядерного апокалипсиса. Но разве мы имеем дело с нормальными людьми? Атмосфера российских политических ток-шоу является неопровержимым свидетельством того, что в российском обществе происходит массовое умопомрачение. И самое главное тут даже не в настрое большинства — при всей взвинченности милитаристской и угарно-патриотической пропагандой оно бы вряд ли высказалось за ядерную войну, хотя и позволяет использовать себя как массовку готовых к ней, «если так нужно». Главное то, что установки о неизбежности ядерной войны, размышления о ее возможных итогах и последствиях, подбадривания себя на сей счет получают распространение в кругах высокопоставленных идеологов и пропагандистов.
Но прочь эмоции — жалостью к человечеству российскую правящую группировку не проймешь. Поэтому, если она примет решение о начале ядерной войны, то исходя из рационально и цинично просчитанных соображений. Да, в результате ядерной войны погибнет значительная, если не большая, часть российского населения, будут уничтожены промышленность, экономическая и социальная инфраструктура, городская цивилизация. Одно но — по всем этим параметрам Россия и так безнадежно отстает от Запада, что и не позволяет ей быть с ним в одной цивилизационной категории. А вот ядерная война уравняет потенциалы путем их обнуления. И это позволит перезагрузить мировую систему и добиться в ней если не преобладания, то равенства, утраченного с развалом СССР, который для Путина, судя по высказываниям, является не залечиваемой травмой.
Подготовившись к ядерной войне — а она к ней готовится, это очевидно — российская правящая группировка по ее итогам, скорее всего, сохранит инфраструктуру, минимально необходимую для управления страной, точнее, тем, что от нее останется (своим доменом). Само такое управление упростится максимально и станет не только эффективным, но и безальтарнативным — оно будет осуществляться через сеть сперва бомбоубежищ и бункеров, а потом отгороженных зон силами военных и в режиме постоянного чрезвычайного положения. Вопрос об угрозах режиму будет закрыт окончательно вместе со всем, что ему может потенциально угрожать: средним классом, креаклами, олигархами, интеллигенцией, оппозицией, правозащитниками, гражданским обществом, интернетом.
Учитывая то, что было сказано о направлении трансформации Запада и сдерживающих его факторах, у любителей конспирологии будет дополнительная пища для размышлений о воздействии на них ядерной войны. Не получится ли так, что она решит главную проблему — балласта населения и социальных структур, расчистив путь для нового технологического уклада, который может быть сохранен в бункерах и убежищах в виде специального резервного фонда — кадрового и технологического?
Размышляя конспирологически, нельзя исключать, что полоумную российскую верхушку, зараженную суицидальными вирусами реваншизма и мессианизма, специально подталкивают к такому сценарию сильные мира сего, которые таким образом хотят избавиться от препятствий для строительства нового мирового порядка. Это не покажется таким уж абсурдным, если вспомнить, что в двух войнах с объединенной континентальной Европой Россия уже была использована таким образом. Первый раз в 1812 году, когда пол-России, включая Москву, была сожжена ради интересов британского капитала после того, как Александр I вышел из континентальной блокады Великобритании. Континентальная блокада была установлена не просто в интересах Франции, она отвечала и интересам развития слабого русского промышленного капитала. То есть, по сути Наполеон пытался заставить Александра I продолжить политику своего отца и защищать подлинные национальные интересы России. Вместо этого тот предпочел принести в жертву половину ее обжитой территории, сжечь Москву, и все это до сих пор на голубом глазу преподносится и воспринимается русскими как «Отечественная война». Во второй такой «Отечественной войне» русскими руками опять была разгромлена континентальная Европа, а Запад оказался под контролем англосаксов.
Что ждет Россию и русских при таком сценарии? Сложно сказать, но одно очевидно — в обозримом будущем оно не будет хуже, чем у других наций Европы и Америки, то есть, Севера. А вот значимость Юга на этом фоне может возрасти естественным образом, ведь он тоже на какое-то время будет уравнен с развитыми странами и по сравнению с ними в чем-то может оказаться даже в более выигрышном положении, так как последствия такой войны для него будут хоть и драматическими, но косвенными.
Миллионов 30 населения в России, скорее всего, останется. На такие ее территории вряд ли уже кто-то будет посягать. В ходе войны можно будет оккупировать Беларусь, Прибалтику, половину или всю территорию Украины. Выжившее на этих территориях население можно будет перетасовать по более-менее пригодным для жизни зонам.
Понятно, что для нормальных людей описанное — самый кошмарный из возможных вариантов. Десятки миллионов погибнут в одной России, сотни миллионов по всему миру. Жизнь большинства из тех, кто уцелеет, будет такой, что они позавидуют мертвым. Однако правда в том, что только этот сценарий позволит России остаться великой мировой державой.
8.
И все же сильны надежды на то, что любовь к виллам, яхтам, молодым любовницам и любовникам у российской правящей верхушки возобладает над неадекватными амбициями и суицидальными наклонностями. Нет сомнений, что в масштабах всей «элиты» так и есть, но критически важно, чтобы это сработало в узком кругу принимающих решение о начале такой войны и запуске апокалиптического сценария.
Что же будет в этом случае? Реализация первого сценария в ухудшенных для России и русских условиях и балансирование на грани второго, что в итоге приведет к третьему. Ведь условия реализации первого сценария будут хуже, так как вместо того, чтобы встраиваться в него, пользуясь всеми имеющимися возможностями, Россия, оказавшаяся в состоянии холодной войны с первым миром, будет изолирована от его центров и возможностей развития, станет истощать свои ресурсы в гонке вооружений, дебилизировать население мракобесной пропагандой и атмосферой и выталкивать в эмиграцию активных и амбициозных людей.
Эта холодная, она же гибридная война, также будет воздействовать и на реализацию первого сценария в глобальном масштабе. Даже если путинизм не решится на физическое уничтожение первого мира, гибридная война на его политическое уничтожение им уже ведется несколько лет. Путинизация западной политики в виде роста популярности или даже прихода к власти популистских и неконвенциональных сил если и не разрушит институциональные рамки цивилизационного развития первого мира вроде ЕС, то будет сдерживать их выход на новый виток, как это происходит с Трансатлантическим Партнерством.
Однако если Запад будет бороться с угрозами его цивилизации, то Россия будет отдаляться от этой цивилизации все дальше. При этом убийственная дилемма в том, что имеющиеся у нее в нынешних границах ресурсы лишают ее шансов на самостоятельное даже периферийное развитие, тогда как попытка перекроить эти границы на западном направлении с высокой вероятностью ведет к срыву во второй сценарий.
Почему в этом смысле критично именно западное направление? Потому что только там находятся демографические ресурсы, совместимые с обозначенным Кремлем курсом на строительство православно-византийской, она же альтернативно-европейская, цивилизации. Если Кремлю не удастся уничтожить Запад в физической или гибридной войне, ни этих ресурсов, ни этой цивилизации ему не видать. При этом изоляция и холодная война не позволят России участвовать даже в периферийной реализации первого сценария. Они же вынудят Россию искать необходимых ресурсов и рынков сбыта на других направлениях, прежде всего, на Юге и Востоке, что в свою очередь будет способствовать медленной, но верной эрозии ее этнодемографической и цивилизационной основы.
9.
Теперь о русских в рамках этого сценария и о дискуссии «русские или пострусские?», идущей между экспертами «Острога». Перспективы русских в случае реализации первого сценария, которая все еще возможна, но все менее вероятна практически, в случае возвращения на прозападный путь и отказа от реваншистских амбиций были бы креольскими по латиноамериканскому сценарию. Перспективы русских в рамках второго сценария — апокалиптическими — выступить народом Магога. Третий сценарий нуждается в долгосрочном горизонте планирования. Сможет ли Россия длительное время не сорваться ни в ядерную войну с Западом, ни в капитуляцию перед ним? Если да, то только в случае крутого разворота на Юг и Восток и тесной взаимоинтеграции с ними. Сейчас она упирается в инерцию имперско-цивилизаторского отношения РФ к ним с позиций принадлежности к Европе, пусть альтернативной. Не отказавшись от этого тормоза, Россия рискует разбиться об Юг и Восток так, как сейчас уперлась лбом в Запад. Отказавшись и открыв шлюзы исламизации (сейчас она идет только в демографическом смысле, но сдерживается и даже подавляется в политическом и идеологическом) — спровоцировать новый раскол внутри русских.
Важный вопрос в рамках тренда продолжения Холодной войны — возникнет ли на Западе независимая от Кремля и противостоящая ему русская эмиграция? В советские годы как явление была антисоветская эмиграция, сейчас антипутинской эмиграции нет — отдельные эмигранты, максимум кружки, есть, но организованной и наэлектризованной антипутинской эмиграции нет — она либо пропутинская, либо апатичная. Создать такую эмигрантскую сеть с центрами консолидации и развития мог бы только Запад. Но зачем? Это имело бы смысл только с прицелом на принуждение и подготовку России к первому сценарию, осуществить который в случае демонтажа нынешнего режима могли бы такие специально выращенные кадры. Однако похоже, что на Западе разочаровались в перспективах вестернизации России, придя к пониманию, что Путин, как и ранее коммунизм — это не сбой в программе, это сама программа.
Прослойка прозападных русских конечно есть не только в эмиграции, но и в России. Есть и среда, где такая Западная Русь теоретически могла бы состояться, если не в форме территориальной гегемонии, то в форме влиятельной консолидированной общины: Украина, Прибалтика, при определенном развитии событий — Беларусь. Однако такой сценарий блокируется, с одной стороны, местными национализмами с их обоснованной русофобией, с другой стороны, инфантилизмом и рессантиментом даже антипутинской русской эмиграции, большая часть которой не может изжить в себе имперские комплексы и предложить принимающей стороне приемлемую платформу взаимодействия. В силу этих причин велика вероятность того, что русская эмиграция на Западе окажется либо планктоном для чужих национальных проектов, либо средой брожения в ожидании перемен на родине.
10.
Однако перемены пока, если и происходят, то только в сторону дальнейшей деевропеизации России. Радикальная оппозиция, с которой связывались надежды на новую Перестройку, маргинализована и, что хуже всего для западников, рассасывается среда системных либералов.
Дмитрий Алтуфьев считает, что русских сейчас уже нет, но с этим не согласно не только большинство населения России, причисляющее себя к ним, но и остальной мир, признающий их таковыми, и видящий в них угрозу или надежду. Как раз сейчас русское принимает монолитную и цельную форму — путинского или, как говорят его противники, ватного большинства. А вот если каких русских и нет, так это антиватных, ибо у них такие формы отсутствуют, и по сути они представляют собой национальных маргиналов.
И тут возникает вопрос к пострусскому дискурсу. Если он мыслится как тотальный разрыв с русскими и русским, какой смысл реализовывать его в по факту русском пространстве, которое его отторгает? Не лучше ли реализовывать его в индивидуальном порядке посредством эмиграции и интеграции в другие национальные проекты? Если же кто-то стремится реализовать подобные проекты именно в русском пространстве путем его реорганизации в той или иной форме, то разница между дискурсом «других русских» и «пострусских» становится скорее технической, чем принципиальной.
Реализовать же альтернативно-русские или пострусские проекты в русском пространстве можно только одним способом — деконструировав его нынешнюю, монолитную и целостную форму, в чем и заключается принципиальное отличие такого подхода от по-настоящему нерусского, для которого достаточно изолировать русских от мира и изолироваться от них в своем (уже имеющемся) национальном пространстве.
Что же ее может деконструировать? Если вестернизация как способ антисистемного решения русской проблемы невозможна, а изнутри ее так не решить, то остается надеяться только на ориентализацию. Разрушение русской властной гегемонии приведет и к разрушению русской политической однородности. А для этого нужно, чтобы у власти оказалась группа не просто инонациональная, которая будет ассимилирована за нескольких поколений, как это не раз бывало, но именно иноверная и иноцивилизационная, что приведет к глубокому расколу внутри этого социального пространства, необходимому для его дифференциации (региональной, цивилизационной и т.д.).
Здесь и возникнет возможность для проявления антисистемных сил в русском пространстве. Будут ли они новыми русскими или пострусскими? Определяющим здесь будет выбор не названий и внешней атрибутики, а цивилизационной модели.
Русская историческая модель, предполагающая стремление к собиранию в единый кулак всех русских земель и людей, находится в процессе саморазрушения. И выжить она может только уничтожив вместо себя остальной мир, потому что в противном случае она уничтожится под давлением мира. И если произойдет второе, дело на этот раз надо доводить до конца, меняя саму матрицу функционирования этого пространства на гетерогенную, как по вертикали, так и по горизонтали.
Кем себя будут считать акторы этой гетерогенности — общностями, в названии которых будет присутствовать слово «русский» либо корень «рус», «рос», или в названии которых их не будет вовсе? Это, на мой взгляд, непринципиально. Принципиально будет не название, а содержание — избавление от российской территориальной модели, политической ментальности и мифологии, которые должны быть сданы в музей истории.
Исторические пострусские или постисторические русские — это разница между «в лоб» или «по лбу». Главное, закрыть саму эту историю, чтобы она не закрыла все вокруг.
Русский атеист Дмитрий Пономарёв в его сегодняшнем посте считает, что у чекистской России есть ровно два сценария будущего:
https://reddevol.com/articles/ttip_i_skazka_o_beskonechnom_vremeni
Если вкратце:
1. Продолжать быть военно-сырьевой колонией Франко-Германии, закрутить гайки по максимуму, обвалить уровень жизни населения и уровень свобод до нуля и погнать кнутами народ на войну против Польши и других сателлитов США в Европе (с целью очистить евросоюз от баз США), а также против суннитов Ближнего Востока, Украины и так далее.
2. Продолжать быть военно-сырьевой колонией Франко-Германии, но несколько сбавить накал противостояния. И гнить в таком состоянии десятилетиями, нагнетая населению «оборонческое сознание», «военный психоз», обрабатывая население всей планеты пропагандой через Russia Today.
В общем, в обоих сценариях ни русским, ни мусульманам, ни русским мусульманам ничего хорошего в РФ не светит.