В широко обсуждаемом сейчас интервью Илларионова есть много всего интересного и один из таких моментов для россиян — это сравнение Путина с Саакашвили.

Сравнение обьясняет на первый взгляд иррациональный феномен — просто лютую ненависть кремлевских к этому человеку вплоть до нынешнего момента, сведение счетов с людьми, имеющими отношение к российско-грузинской войне спустя многие годы после неё и страх перед его возвращением к власти, нет, не в Украине, конечно, а в самой Грузии.

Тема эта сейчас актуальна на фоне, казалось бы, не имеющей к ней отношения проблемы коронавируса. Потому что сравнительный анализ показывает куда большую эффективность действий грузинского государства в сравнении с российским (возможно, кроме Москвы, которая по сути есть отдельное государство).

И это заслуга, конечно, Саакашвили, создавшего эффективное государство, которое не сумели полностью развалить те, кто пришли ему на смену.

Путин в этом смысле боится этого — боится альтернативы сильной власти, а не слабой. Ведь и тогда, когда его вели к власти, альтернативой ему были Примаков-Маслюков в связке с сильными региональными лидерами, а не какие-то там демократы-романтики.

Но другой вопрос заключается в том, насколько возможен российский Саакашвили? Например, в лице того же Навального?

Я думаю, что нет, невозможен. И не из-за личных качеств Навального или другого такого претендента, а из-за того, что в силу масштабов и других объективных характеристик России равномерное выполнение модернизационной программы на ее территории невозможно.

Поэтому модернизационная диктатура, которая в Грузии закончилась тогда, когда Саакашвили решил, что она больше не может решать свои задачи, лишившись необходимой для этого общественной поддержки, в России, изначально не опираясь на необходимую для этого общественную солидарность, быстро превратится в неэффективную имперскую диктатуру.

Но это не значит, что феномен Саакашвили невозможен на просторах РФ в принципе. Он возможен, но в территориально-политических образованиях, сопоставимых с Грузией, будь то Москва (с потенциалом поглощения области) или отдельные республики, включая превратившиеся в них нынешние области и края.

В своё время Эдуард Надточий вывел такую формулу постпутинской (пост?) России — «союз фашистских республик». И под фашизмом в данном случае подразумеваются не хождение строем в чёрных рубашках и не статуи вождя повсеместно, а режимы, способные решить следующие задачи:

— подчинение разумному и эффективному закону сперва служащих всех уровней, а затем всего населения;

— превращение государства в эффективную систему оказания административных услуг населению и бизнесу, на прозрачных и равных условиях;

— создание солидарного, этически и юридически дисциплинированного общества;

— защита государства и общества от их реальных врагов, будь то организованный криминал или силы реванша (мафиозного или имперского).

В части последнего пункта, должен отметить, что я не считаю приемлемым применение тех методов, которые по многочисленным свидетельствам применялись в грузинских тюрьмах при Саакашвили. Тот же Муссолини, кстати, обходился без них — мафиози, бросивших вызов государству, просто уничтожали, но не «ломали» и «опускали» в тюрьмах и т.п. При этом надо понимать, что чрезвычайные методы борьбы, выходящие за рамки законных процедур, могут использоваться только в чрезвычайный период, в качестве временного изъятия из правового порядка, а не превращаться в нормальный порядок вещей.

В целом реализация такой программы требует равномерно развитого общества, причём развитого достаточно высоко. И если говорить о просторах России, такие условия я вижу лишь в отдельных очагах, тогда как многие регионы едва ли сумеют преодолеть коррумпированно-криминальный уклад и диктатура в них может быть только картельная, латиноамериканская или африканская.

Понятно и то, что единство между столь разными по укладам территориально-политическими образованиями может быть только номинальным и весьма ограниченным, на уровне стран ЕС или стран Залива.

Понятно и то, что российское общество (и в первую очередь его русская основа) отчаянно не хочет этого признавать. И если российские оппозиционеры надеются решить эту проблему выровняв все регионы по верхнему уровню, то нынешняя российская власть делает это, распространяя самую неэффективную модель на всю страну. Москва как колониальный центр это эдакое витринное исключение.

Однако представляется, что потенциал этой модели близок к исчерпанию, а потому проблема условного Саакашвили как альтернативы Путину скоро сможет стать актуальной на просторах России.

Ссылка на полное интервью на Ютуб

Ссылка на часть про Саакашвили в Фейсбуке