Так как предвыборная кампания в Штатах набирает обороты, причем, на фоне достаточно значимых событий, наверное, следует обозначить свою позицию на сей счет.

В прошлый раз, несмотря на все неприятие идеологической платформы, на которой консолидировались сторонники Хиллари Клинтон, в схватке с Дональдом Трампом я желал ей успеха как меньшему злу по двум тактическим соображениям.

1. Моим как русского радикала приоритетом является внутренняя политика России, а именно максимальное противодействие захватившему ее режиму и давление на него.

Меня в этом качестве больше бы устроили классические ястребы-республиканцы, но так как внутри этой партии победил лидер, придерживающийся изоляционистских установок и не раз заявлявший в ходе кампании о своих симпатиях к Путину, я желал победы Клинтон, выступающей как ястреб по отношениюк Кремлю. При этом не буду скрывать, что будь я американцем, я бы сам выступал за изоляционизм, считая, что он отвечает национальным интересам Америки, но так как я не американец, то руководствовался тем же лозунгом, что и Трамп, но в отношении к своей родине — Russia First.

2. Как для мусульманина по вероисповеданию для меня была неприемлема оголтелая исламофобия, активно используемая Трампом в ходе своей кампании и участие в ней на видных ролях многочисленных представителей таких взглядов.

Что можно сказать по обоим этим пунктам по итогам первого срока правления Трампа? На практике он оказался не ТАКИМ злом, как можно было предположить по его заявлениям.

Да, его внешняя политика по отношению к Кремлю была далека от той, что нужна русским радикалам. Но кое что на этом направлении делалось, хотя, пожалуй, скорее вопреки, чем благодаря ему — спасибо американскому deep state.

Да, победа Трампа внутри страны окрылила исламофобских фанатиков. Однако машина институционального правового государства быстро все расставила по своим местам, а сам Трамп, оказавшись у власти и будучи вынужденным иметь дело с мусульманами, отказался от одиозной антиисламской риторики.

Злом для многих американцев и их родственников оказался т.н. «Muslim ban» в той форме, в которой он был принят. Оговорюсь, что я считаю правом любой страны в рамках системы национальных государств принимать или не принимать в себя иммигрантов из тех или иных стран или отказывать их гражданам и уроженцам во въезде. Но положение о единстве семей граждан и резидентов страны — это гуманитарная норма, действия же Трампа разъединили семьи многих американцев, которым пришлось годами, изнурительно отстаивать свое право на воссоединение в судебном порядке — опять же, спасибо правилам игры, с которым вынужден считаться даже Трамп.

Резко негативными были последствия начала внешней политики Трампа на Ближнем Востоке, а именно спровоцированный его командой конфликт между КСА-ОАЭ, с одной стороны, и Катаром-Турцией, с другой стороны, последствия которого мы наблюдаем по сей день. И конечно, карт-бланш, данный им экспансионистским действиям Нетаньяху, который, кстати, не имеет ничего общего с декларациями о приоритете американских национальных интересах — в данном случае действовал скорее принцип Israel First.

Что касается самих США, в них Трампу удалось добиться немалых экономических успехов и затормозить процессы наступления леволиберальных сил на консервативные ценности, кстати, не только иудеохристианские, чем в частности была обусловлена его прямая или косвенная поддержка со стороны части консервативно настроенных американских мусульман. В этом же контексте следует оценивать его достаточно благожелательное отношение к консервативным мусульманским режимам вопреки давлению демократов.

Ну, а какая альтернатива имеет место сегодня в виде схватки Трампа и Байдена?

С одной стороны, мой приоритет остается тем же, и я хотел бы прихода в Белый дом президента, который будет проводить более жесткую и наступательную политику в отношении Кремля. И Байден, по тому, что мы о нем знаем, теоретически мог бы быть таким президентом.

С другой стороны, анализ внешней и внутренней политики США в последние годы приводит к выводу, что их ослабление и уход со многих направлений — результат не столько злого умысла изоляционистов (для самих американцев он вполне добрый), а объективного упадка этой страны как не выдержавшей нагрузки мировой империи.

Трамп, конечно, внес свою лепту, и немалую, в еще больший подрыв внешнеполитических позиций США. Но вот сможет ли это исправить Байден или он с другой стороны еще больше усугубит эту ситуацию — это большой вопрос.

Дело в том, что американская внешняя политика, чем дальше, тем больше становится заложником того, что, с одной стороны, является ее внутренней политикой, а с другой стороны, есть отражение политики и идеологии транснациональной и глобальной.

Демократическая партия США окончательно превратилась из национальной либеральной партии в авангард сил леволиберального, а местами уже и леворадикального глобализма, то есть, новой МИРОВОЙ революции. Эта неприглядная для консерваторов и традиционалистов составляющая Демпартии была понятна уже давно, но за годы правления Трампа, которое стало катализатором соответствующих процессов, достигла апогея.

Учитывая это, существует высокий риск того, что внешняя политика Байдена ознаменуется активизацией не геополитической, а идеологической составляющей в ущерб геополитическому прагматизму. Характерные примеры такого подхода — включение по идеологическим причинам в черный список украинского батальона «Азов», противостоящего кремлевскому экспансионизму, или поддержка в Сирии леворадикальной Рабочей Партии Курдистана в ущерб стратегическим отношениям с союзником по НАТО.

Подобный подход к нынешним и потенциальным геополитическим союзникам по идеологическим, а не прагматическим соображениям, вкупе с экспортом мировой «культурной революции» леволиберализма или т.н. «культурного марксизма» может, напротив, усугубить нынешнее положение дел в той части, в котором оно связано с США. Хотя, не исключено, что deep state может внести в это свои коррективы, как он это делал в последние годы и с внешней политикой Трампа.

Тем не менее, подводя итоги этим рассуждениям, скажу, что однозначных симпатий в этой президентской схватке у меня нет, как и надежд на то, что США, кто бы их ни возглавил, могут сыграть существенную положительную роль в решении тех проблем, которые я считаю нужным решать.